Полночь в Эвервуде

– Нет, наша планета называется Селеста. Эвервуд расположен на морозном востоке, Мистпойнт – в краю цветущих полей и разрушительных приливов на юге, а Кракатук – на западе, среди зеленых долин. Дорога Воров соединяет эти три королевства, она проходит через леса и далекие края, но ее никто не охраняет.

– А по ней бродят всевозможные злые разбойники, – прибавил Кларен с кривой улыбкой. – Только отчаянные храбрецы или глупцы рискуют путешествовать по этой неохраняемой дороге. Однако Эвервуд не всегда так хорошо защищен, как хотел бы уверить вас Данион. – Он подмигнул Фину. – Помнишь, когда Великий Кондитер сошел с ума от крема из снежной голубики и волшебные заклинания ослабели, это позволило постороннему проникнуть во дворец и устроить беспорядки?

– Вы уже закончили выдавать дворцовые тайны страннице? – ледяным тоном спросил солдат с золотистыми глазами.

Мариетта украдкой взглянула на него. Он сосредоточенно правил лосями, проводя их между елями, а впереди вырастали огромные ледяные ворота. От этого человека исходило ощущение силы и спокойной мощи, как от кинжала в темноте. Если Даниона не стоило недооценивать, то этого человека следовало и вовсе избегать.

– Простите, капитан, – ответили в один голос Кларен и Фин.

– Ей следует кое-что знать о нашем мире, если она едет вместе с нами во дворец, – заметил Данион. На его мундире были такие же золотые эполеты, как у капитана, расшитые богаче, чем у Кларена и Фина. Мариетта не поняла вышитый на них петляющий узор. Несмотря на то что она хорошо разбиралась в военной стратегии после того, как изучала войны, начиная с греко-персидских и до периода Сражающихся царств [18], она совсем не интересовалась одеждой и мелочами, сопровождавшими эти битвы. Но она все же заметила, что на эполетах капитана вышита крошечная мышь, держащая золотой меч.

Костяшки пальцев капитана, сжимающих вожжи, побелели.

– Ей следует вернуться туда, откуда она пришла, – пробормотал он себе под нос.

Мариетта и сама испытывала опасения насчет их поездки во дворец, но его отношение к ней, проявившееся в этих словах, возмутило ее. Ей показалось, что он, как и ее отец, не верит в ее способности.

– Ну, я прошу прощения за свое неожиданное появление, но я вовсе не собиралась задерживаться в вашем мире, да прежде всего я и попадать сюда не собиралась, – сурово произнесла она.

– Вы, странники, никогда не собираетесь к нам и все-таки роитесь вокруг нашего города подобно бесцельно кружащимся снежинкам, пока не услышите зов судьбы, – возразил он.

Мариетта с любопытством взглянула на него:

– Что вы хотите этим сказать?

Фин кашлянул:

– Вы не первая, кого мы спасли в Бескрайнем лесу. Часто кажется, что Эвервуд служит маяком для тех, кто потерял свою сияющую звездную дорогу.

– Кажется, Великий Кондитер их радушно принимает, я понять не могу почему, – заметил капитан. Мариетта не знала, как на это ответить. После молчания, плотного, как взбитые сливки, капитан снова заговорил, бросив через плечо: – Кто-нибудь, передайте ей одеяло.

Фин протянул ей одеяло.

– Не обращайте внимания на капитана Легата, у него голова полна забот, которые нам, остальным, и не разглядеть в метель.

Мариетта закуталась в одеяло. Оно было такого же цвета, как темно-красные сиденья саней, с опушкой из мягкого белого меха, и она сразу же согрелась.

Сани вылетели из ледяных ворот на дорогу, вымощенную марципановыми булыжниками, заледеневшую и скользкую, что облегчало движение. Легкий вздох сорвался с губ Мариетты и застыл, кристаллизовавшись в сахарное облачко.

Изящный ледяной мост через озеро, который она раньше видела издалека, упирался в замерзшую гору с дворцом на вершине. Его окружали скалы, водопады, застывшие во времени, сверкающие сапфирами и опалами при лунном свете. Дворец представлял собой здание из безе невероятной высоты. Окон не было, но сами стены сияли и переливались внутренним светом. Нежно-розовые, жемчужные и розовато-лиловые слои пастельного крема взлетали все выше и выше, до самого шпиля, сверкающего вдалеке теми же оттенками, что и «Голубые танцовщицы» Дега.

– Какое прекрасное зрелище, – выдохнула Мариетта. – Не могу понять, как его построили из одного только сахара.

– Только из сахара, к тому же замороженного. Великий Кондитер сам его проектировал. – Кларен обхватил руками спинку переднего сиденья, глядя на дворец вместе с Мариеттой.

– Кто такой Великий Кондитер? – Казалось, это имя говорит само за себя, но то, с каким благоговением его произносили, будто речь шла о боге, озадачило Мариетту.

Легат кашлянул, прикрыв рот рукой в белой перчатке.

Мариетта искоса взглянула на капитана.

– Если не хотите просветить меня насчет вашего мира, почему вы меня везете во дворец?

– Я и не везу вас туда. – Резкий тон ответа прекратил спор. Пыхтящие лоси уже достигли подъема на ледяной мост.

Мариетта заметила недоумение, промелькнувшее на лице Фина, потом он надел ту же непроницаемую маску солдата, что и капитан Легат. Данион ничего не сказал. Один Кларен, который вел себя так же свободно, как и обращался со своим мундиром, запротестовал.