Полночная любовница

– О чем вы там говорите? – спросил Джеймс. Голос его значительно окреп, охриплость понемногу проходила.

Кон схватил ее за руку и потащил в комнату.

– Мы говорим о нашей семье. Обо всех нас.

Джеймс смотрел настороженно.

– Не теперь, Кон, – прошептала Лоретта.

– Все в порядке, – сказал Джеймс. – Полагаю, вы собираетесь сказать мне, что поженитесь. Я не возражаю.

На этот раз почва была выбита из-под ног взрослых. На лице Кона отразилась неподражаемая смесь одновременно досады и облегчения, что он избавлен от еще одного признания.

– Спасибо, Джеймс, – пробормотала Лоретта.

– Вы уже сказали Беа? Все? Клянусь, я сдержал свое обещание, но это было нелегко.

Лоретта присела на стул Кона, внезапно почувствовав усталость.

– Да. Она сразу же осознала, что это отрицательно скажется на ее репутации: Если она решит жить с нами, я пообещала, что только в качестве приемной дочери. – Она увидела в лице Кона несогласие. – Это единственный путь, Кон. Люди и без того заподозрят правду.

– Значит, мы уедем за границу. На мою виллу в Греции, – упрямо возразил он.

– Ты же говорил, что назревает гражданская война. И у тебя полно дел и обязанностей. Если хочешь завоевать сердце Беа, в этом тебе придется пойти на уступку. Ты будешь знать правду, и этого достаточно.

Он в расстройстве взъерошил волосы, отчего они стали почти такими же растрепанными, как у Джеймса.

– Ну хорошо. Я хочу, как лучше для Беа. Для Джеймса. Для всех нас. Это единственное, чего я когда-либо хотел.

– Знаю. Я не всегда одобряла твои методы, но я понимаю. – Одна правда, которую Джеймс никогда не узнает, – это что его отец держал ее в качестве своей любовницы. Есть вещи, о которых просто нельзя рассказывать.

Джеймс зевнул.

– Скажите Беа, пусть потом придет меня навестить. А сейчас я хочу еще немножко поспать.

Лоретта прикоснулась губами ко лбу Джеймса. Но сама она была слишком взвинчена, чтобы спать. К тому же в животе у нее заурчало от голода.

Кон усмехнулся и повел ее из комнаты:

– Идем. Возьмем корзинку с едой и найдем какое-нибудь тихое местечко.

Лоретта подумала о ленче на природе. Соблазнительно, но пора проявить практичность.

– Думаю, нам лучше навестить викария. Чтобы было сделано оглашение в церкви. Мы можем пожениться здесь в течение месяца.

Кон подхватил ее в объятия и закружил в опасной близости от лестницы. Лоретта тихо взвизгнула, и он поставил ее на ноги и поцеловал.

–Ты уверена, что хочешь, чтоб мы поженились дома?

– Все, кого я люблю, – здесь. За исключением Чарли, и я не могу дождаться, когда он приедет. – Она закусила губу. – Даже если Беа решит вернуться в Корнуолл, я смогу отвезти ее и возвратиться. Не хочу никакой суеты, простую деревенскую свадьбу.

– По этому поводу тебе придется повоевать с Сейди. А может, еще и с Надией. Им захочется пригласить всех соседей.

– Нет. Это только для нас, Кон. Как и в прошлый раз.

Глава 24

Когда Джеймс проснулся, Беатрикс снова сидела в кресле, только в этот раз была одета и выглядела довольно угрюмо.

– Мне сказали, ты хотел меня видеть.

– Итак, – нахально усмехнулся он, – я был прав. Вот только цыгане здесь ни при чем.

– Ты невыносим. Как ты можешь шутить о таком? Вся моя жизнь в руинах!

– Не будь такой глупышкой. – Заметив мрачный блеск в ее глазах, он немного сбавил обороты. – Ты же вечно ныла насчет того, какие противные эти твои предки из Корнуолла.

– Это потому, что ты все время жаловался на своего отца! Я жаловалась только из солидарности!

Джеймс покачал головой:

– Неправда. Насколько я понимаю, ты просто будешь подопечной отца. Никому не нужно знать точные обстоятельства твоего рождения. Я не расскажу. Я даже не хочу сестру.

– А я не хочу, чтобы ты был моим братом, ты, несносный грубиян! Ты заносчивый и злой, и... и...

Хорошо. Похоже, она не может найти нужных слов – крайне редкое событие. За эти две недели у Джеймса уже голова распухла от ее бесконечной болтовни. Но Беатрикс ему нравится, и ему ее жалко. Ее тайна хуже, чем его, по крайней мере, в глазах общества. У всех родители женятся ради денег и ненавидят друг друга. Все его приятели в школе так говорят. Он полагал, что расти в семье, где родители ненавидят друг друга, гораздо хуже, чем расти с матерью, которая любила его и ни в чем не отказывала, и с отсутствующим отцом, который теперь возмещает упущенное время. Когда ему будет позволено встать с кровати, он обязательно попросит отца купить ему лошадь вместо его детского пони. Джеймс почти не сомневался, что Коновер исполнит его желание.

– Послушай. Я прекрасно понимаю, что ты чувствуешь, но не сбегай. Хватит с них нервотрепки для одних каникул.

– Я и не собираюсь. У меня достанет ума в отличие от тебя не совершать подобной глупости.

У него возникло желание стереть эту самодовольную усмешку с ее лица, но джентльмен никогда не поднимает руку на леди, как бы его ни провоцировали. Он совершенно уверен, что это относится и к сестрам.

– Я не убегал. Я ушел подумать. Это не одно и то же. – Джеймс поерзал на подушках.

– И к какому же заключению ты пришел, Сократ? – усмехнулась Беатрикс.

Джеймс посмотрел ей прямо в глаза: