Полночная радуга

— Скоро рассвет, милая, — прошептал Грант, но не смог заставить себя убрать руки с ее тела, сесть и одеться. Ладони Гранта скользили по ее обнаженной шелковистой коже, снова открывая те местечки, которые он ласкал и целовал ночью. То, как она ответила, до сих пор ошеломляло его. Джейн была настолько открыта и щедра, желая его и бесхитростно предлагая себя, что у него перехватывало дыхание.

Она застонала. Грант аккуратно посадил ее, затем расстегнул палатку и позволил тусклому свету забраться в их убежище.

— Ты уже проснулась?

— Нет, — проворчала она, смотря на него и зевая.

— Нам надо идти.

— Знаю. — Бормоча что-то под нос, она нашла свою рубашку и стала ее распутывать. Одежды оказалось слишком много. Джейн растерянно остановилась и протянула руку в сторону Гранта. — Думаю, это твое. Она слишком велика для меня.

Грант забрал рубашку, а Джейн продолжила поиски, пока не обнаружила под одеялом, которым они укрывались, свою собственную.

— Ты мог бы стащить грузовик или что-нибудь вроде него? — поинтересовалась Джейн, не желая даже думать о том, что придется идти пешком еще один день.

Он не засмеялся, но она почти почувствовала подергивание уголков его губ.

— Ты же знаешь, что это нарушение закона.

— Хватит надо мной смеяться! Тебя долго обучали всему этому. Разве ты не можешь завести машину без ключей?

Грант вздохнул.

— Полагаю, что смогу завести без ключа все, что мы найдем, но, украв средство передвижения, мы обнаружим себя для Турего.

— Сколько еще до Лимона? Уверена, что мы доберемся до него быстрее, чем Турего сможет обыскать все деревни в округе.

— Солнышко, это слишком рискованно. Могу поспорить, что самый безопасный путь — добраться до восточного берега болот, а затем направиться вниз. Мы не сможем двигаться на грузовике по болоту. — Он помолчал. — Я собираюсь наведаться в деревню за едой, но ты спрячешься в лесу.

Джейн отскочила назад.

— Черта с два!

— Дьявол! Разве ты не понимаешь, как опасно тебе показываться на людях?

— А как насчет тебя? По крайней мере, у меня темные глаза и волосы, как у всех вокруг. Не забывай, что солдаты видели тебя, и твой друг-пилот не постесняется рассказать им о тебе все, что знает. Значит, они знают, что мы вместе. Твоя светлая шевелюра не совсем обычна для здешних мест.

Грант запустил руку в свои волосы и немного удивился их длине.

— С этим ничего нельзя поделать.

Джейн упрямо сложила руки на груди.

— Ты никуда не пойдешь без меня.

На мгновение установилась тишина. Она думала, что одержала неожиданно легкую победу, пока он не заговорил. Несмотря на спокойный тон, от его голоса по спине Джейн пробежал озноб. Это был самый непреклонный голос, который ей приходилось слышать в жизни.

— Ты будешь делать то, что я сказал. В противном случае я тебя свяжу, вставлю кляп и брошу здесь в палатке.

Теперь наступила очередь Джейн замолчать. Возникшая между ними близость заставила ее забыть, что Грант сначала воин, а потом уже любовник. Несмотря на нежную страсть, с которой он занимался с ней любовью, Грант оставался тем самым мужчиной, который сбил ее с ног, забросил на плечо и утащил в джунгли. Она не таила недовольство по этому поводу, особенно после того приема, который ему оказала, но этот случай был совершенно другим. Джейн чувствовала, что он решительно напомнил о настоящей основе их взаимоотношений, давая понять, что физическая близость не сделала ее равной в его глазах. Выглядело это так, как будто он использует ее тело, раз она так свободно предложила себя, но не видит причин предоставить возможность влиять на свои решения.

Джейн отвернулась от него, расправила, наконец, свою рубашку и надела ее. Она не желала позволить Гранту обнаружить даже намек на боль в своих глазах. Джейн понимала, что любовь была только с одной стороны. С ее.

Внезапно рубашка слетела с ее тела. Джейн испугано поглядела на Гранта.

— Я хотела одеться, так как ты сказал, что мы должны…

— Я знаю, что сказал, — прорычал Грант, опуская ее на одеяло. Притягательность соблазнительного тела, понимание того, насколько обидными были его слова, и ее вздернутый подбородок — попытка не показать эту обиду — все это заставило его забыть о необходимость идти дальше. Давние инстинкты не позволили шепнуть, как много она значит для него. Ставшая привычной за годы пребывания между жизнью и смертью отстраненность не была побеждена. Возможно, никогда не будет. До сих пор жизненно важным для него было сохранить глубоко запрятанной и холодной небольшую, но важную часть своего «я». Но он не может позволить Джейн отдалиться, особенно с этим тщательно сохраняемым безразличным выражением лица. Теперь Джейн принадлежала ему, и ей пора смириться с этим.

Положив руки на ее бедра, он приподнял их и раздвинул. Дыхание Джейн прервалось, она подняла руки и обняла его. Грант легко вошел в нее мощным движением, которое заставило ее тело выгнуться дугой.