Полночная звезда. Сборник

Дукрийцы в страхе отступили. Дико хохоча, Лубара прыгал, как ребенок, позади своего свирепого бога. Старого Зондагу, как всегда, охватило бешенство. С яростным воплем он вырвал лук у одного из воинов и пустил стрелу. С пробитым сердцем Лубара рухнул в пыль.

– Поторопись, Кварумба, – подгонял Рамар юношу жреца. – Твой божок уже близко.

– Я делаю, что могу, – оправдывался Кварумба. – Очень трудно читать. Может быть, здесь вообще нет нужного заклинания. Эй, ты куда?

Схватив пращу, рубиец бросился навстречу божеству зоанцев.

– Эй ты, обезьяна шестирукая! – крикнул он. – Держи!

С этими словами странник метнул камень прямо в глаз гигантского чудовища. Яростно взревев, Куона обрушил огромный кулак на дерзкого. От чудовищного удара земля вздрогнула, обрушились несколько полусгоревших хижин. Однако рубиец успел отскочить в сторону и снова метнул камень. Куона попытался загрести в ладонь северянина, но вновь не успел. И опять камень, пущенный меткой рукой рубийца, ударил шестирукого бога все в тот же глаз. Рассвирепев, Куона принялся метаться по сторонам, пытаясь втоптать в землю дерзкого человека. Рамар всякий раз уворачивался и отходил все дальше в джунгли, уводя за собой свирепое чудовище прочь от разрушенного города. Круша все на своем пути, Куона двинулся за ним.

Вскоре под ногами северянина захлюпало. Перепрыгивая с кочки на кочку, Рамар бегом пересек болото. Обернувшись, он скатал ком из болотной грязи, вложил в пращу и метнул его все в тот же глаз ожившего бога. С оглушительным ревом Куона устремился вперед, с каждым шагом увязая все больше. Достигнув середины болота, шестирукий гигант уже не смог сдвинуться с места, его огромное тело все глубже погружалось в трясину. Чудовищные лапы потянулись к ненавистному человечку, но тот был слишком далеко. Вопль отчаяния и бессильной злобы вырвался из глотки Куоны. Он ревел до тех пор, пока болотная жижа не захлестнула его пасть.

Из зарослей со всех сторон к болоту стягивались зоанцы и дукрийцы. У всех на лицах было смешанное выражение страха и удивления.

Рядом с Рамаром появился Кварумба.

– Чужеземец, я нашел заклинание! – радостно сообщил он.

– В твоих заклинаниях уже нет нужды, – произнес северянин, кивком указав на середину болота.

Огромная лапа поднялась из трясины, словно пытаясь дотянуться до облаков, затем обрушилась с шумным всплеском.

– Это посильнее ваших замораживающих заклятий, – сказал рубиец. – Теперь он навсегда отправится в свое царство.

– Смотри, чужеземец, что я нашел в своей хижине, – Кварумба протянул рубийцу посох. – Мой дом сгорел, а твой посох остался целым. Почему? На нем какое-то заклятие?

Рубиец кивнул. Взяв свой посох, он спросил:

– А где старый Зондага и ваши старейшины? Они уцелели?

– Да. И похоже, теперь между нашими племенами будет мир. Это благодаря тебе. А вот мне что теперь делать? Нашего бога больше нет.

– Ничего, – Рамар похлопал Кварумбу по плечу и усмехнулся. – Найдете себе нового идола. Но, по-моему, главный бог, это сама жизнь. Ей и следует поклоняться. Ну, прощай, Кварумба. Мне пора, здесь я больше не нужен.

– Куда ты теперь, чужеземец?

– Куда глаза глядят. Меня нигде не ждут, так что нет никакой разницы, куда идти. Мир тебе.

Рамар зашагал прочь. Пучина джунглей поглотила одинокого странника.

____________________

*с восхода – с востока

08.03.99. Пермь.

ОСТРОВ ГОРРОНГА

В своих скитаниях проклятый странник достиг самого Сердца Черных джунглей. Столкнувшись с дикими свирепыми племенами и их грозными богами, рубиец повернул обратно на полночь к берегам Круглого моря.

Солнечные лучи уже заскользили по стенам с куполов и шпилей башен вниз, к булыжной мостовой, а город и не думал просыпаться. Всю ночь напролет в многочисленных кабаках кипела жизнь и лишь под утро наступал покой. Моряки, пираты, бродячие воины-наемники, авантюристы всех мастей, рас и вероисповеданий отсыпались в объятиях продажных девок, а местная знать не имела привычки выбираться из мягких перин с утра пораньше.

Город спал. Он был настолько беспечен, что даже стража на дворцовых башнях дремала. Лишь рыбаки, возчики, ремесленники и прочий люд, что должен был каждодневно зарабатывать на жизнь тяжким трудом, начинал высыпать на улицы из своих жалких лачуг.

Хромой тощий старик, толкавший впереди себя большую двухколесную тележку с укрепленной на ней бочкой, остановился от резкого толчка. Старик закашлялся. Вытянув шею, он посмотрел вперед и увидел, что правое колесо попало в выбоину в мостовой. Старик налег на тележку изо всех сил, однако колесо не желало высвобождаться из ямы. Тогда водовоз бросил оглобли и попытался приподнять край тележки, но тоже безрезультатно.

Старик поискал глазами, кого бы позвать на помощь. Но улица была пустынна. Лишь вдали откуда-то со стороны джунглей приближался одинокий путник. Старик оперся на колесо, поджидая, когда прохожий поравняется с ним.