Полночное обещание

Мощный взрыв магии ударил Малкольма прямо в грудь, отчего его подбросило и перевернуло в воздухе. Сделав кувырок, чтобы приземлиться на ноги, Воитель обнаружил Уоллеса на ногах напротив него.

— Я уже умер, ты жалкий ублюдок! Ты не можешь убить меня. Никто не может.

— Хочешь поспорить? — бросил он ему его же слова.

— С меня хватит.

Малкольм дал волю свей силе, позволяя молниям окружить его, не целясь ни во что конкретно. Он хотел видеть его глаза, когда будет вырывать ему сердце.

Но у судьбы, видимо, другие планы. Малкольму не было суждено это увидеть. Магия Уоллеса увеличилась, а он не был к этому готов. Как бы он не старался и сколько сил не прикладывал, сила Драу с легкостью откинула его обратно к камням, придавливая к земле и не давая возможности вдохнуть.

Джейсон подошел к нему, когда молнии угасли.

— Это было… интересно, если не сказать больше. У меня большие планы на тебя, Малкольм. Ты только что подтвердил все, что я хотел знать.

Боль ослепила Малкольма, когда он почувствовал как плечо в шрамах начало скручиваться под странным углом. Кости трещали, разрывая мышцы и связки, образуя еще больше ран на его коже.

Все это время он был не в силах бороться. Это было хуже, чем когда Дейдре послала Воителей найти его. По крайней мере, тогда он был в состоянии защитить себя. Это была слабая попытка, но это было лучше чем, то, что он испытывал сейчас.

Он попытался призвать свою силу, но Уоллес блокировал даже это. Малкольм испытывал боль и раньше. Выдержит и сейчас. Все, что угодно, ради Эви.

Потому что, несмотря на то, что у Уоллеса все еще был Брайан, а теперь еще и ее кулон, он не получит Эви. Это была единственная мысль, которую он удерживал в своем сознании. Он не сомневался, что Короли Драконов не допустят, чтобы Уоллес приблизился к ней.

Он также верил, что Короли сделают все возможное, чтобы спасти Брайана, даже если придется подключить других Воителей.

Внутренне Малкольм кричал, когда его рука была разорвана, оставаясь висеть тонкой полоской плоти вдоль тела. Сомнений не осталось — Уоллес не позволит ему выжить.

Малкольм желал лишь одного, чтобы у него осталось немного времени, чтобы позвонить Ларене. Он слишком часто подводил свою кузину. С его смертью она сможет, наконец, заняться своей жизнью, вместо того, чтобы беспокоиться о нем.

— Выглядит ужасно, — произнес Уоллес, посмотрев на поврежденную руку Малкольма. — Давай посмотрим, смогу ли я сделать другой руке больнее.

Было такое чувство, будто в его плечо вогнали добела раскаленную кочергу. Взгляд Малкольма был прикован к Уоллесу. Магию Драу, казалось, невозможно остановить, и она никогда не закончится. Лишь одной мыслью, он мог делать все, что хотел.

Улыбка Джейсона, полная удовольствия и восторга, вызвала у Малкольма отвращение. Уоллесу нравилось заставлять людей страдать. Он наслаждался криками боли и мольбой о пощаде.

Но Малкольм не собирался доставлять этому мудаку такое удовольствия.

Внутренности Малькольма скрутило, когда он почувствовал, как его плечо разрывается на куски. Если бы не магия Уоллеса, что удерживала его, он бы давно согнулся от боли.

— Неужели тебе не больно? — спросил Уоллес в замешательстве. — Я знаю, что должно быть больно. Тем не менее, ты ни разу не издал и звука, Малкольм. Полагаю, мне нужно причинить тебе еще больше боли.

Уоллес с маниакальной жестокостью и извращенным воображением продолжал применять свои силы на Малкольме.

Воитель старался отвлечь себя от боли, думая о том, как бы он мог убить Уоллеса, снимая с него кожу дюйм за дюймом, представляя тысячи разных способов, которые заставили бы Джейсона страдать.

Малкольм почувствовал, как его тело дернулось вперед от камней, к которым он был прижат магией Уоллеса, и его с силой снова швырнули о каменную стену замка. Безумная улыбка не сходила с лица Уоллеса, пока он снова и снова продолжал швырять его о камни.

Малкольм слышал, как трещат стены от такого натиска, чувствовал, как кости ломаются одна за другой. Он почувствовал, как в нескольких местах сломались кости лица, когда Уоллес, во время удара, развернул его лицом к камням. Малкольм потерял счет сломанным костям в его теле, думая, что не осталось ни одной целой.

Когда камни, наконец, рухнули, и он врезался в следующею стену, в его сознании всплыло лицо Эви. Он отошел от мучений и сосредоточился на единственном человеке в его жизни, который принес ему счастье.

Эви.

— Время настало, — прозвучал голос Уоллеса у него в ухе.

Он знал, что Уоллес собирался сделать. Но Драу не знал, что Малкольм вместе с остальными в замке Маклаудов защищен сывороткой Бритт, которая является противоядием от его крови.

Малкольм попытался улыбнуться, но не смог. В следующее мгновенье тело Малкольма дернулось, когда кровь Драу попала в его многочисленные раны.

Он стиснул зубы, не понимая, почему сыворотка не защищает его. Тогда он осознал почему — магия. Малкольм не знал, как долго Уоллес использовал его тело в качестве тарана, чтобы пробить внешнюю стену башни. Ничего из этого не имело значения, когда его органы один за другим начали отказывать.