Полночное солнце

– Если ты откажешься, я тоже не пойду.

– Ты засранка, Кэти!

– Я не нарочно. Просто ничего не могу с собой поделать. Почувствовала себя нормальной, и мне понравилось. Извини.

Наградив меня сердитым взглядом, Морган выходит на крыльцо. Я за ней.

– Ну? – спрашивает Чарли, завидев нас.

– Мы толком не решили, – отвечает Морган. – Гарвер накрыл такую поляну…

Хозяин вечеринки вскакивает на ноги и выпаливает:

– Мы тут с Чарли все обсудили. Наверное, нам лучше потусоваться в другом месте.

– Не притворяйся, Гарвер, – говорит Морган. – Ты же хочешь, чтобы мы остались. Мы согласны. Правда.

Парень качает головой:

– Да нет же, честное слово! Давайте двинем отсюда!

Морган по-прежнему смотрит на него с сомнением. Ее иногда еще труднее уломать, чем моего отца. Чарли начинает скандировать:

– Мор-ган! Мор-ган! Мор-ган!

Мы с Гарвером присоединяемся. Она наконец-то уступает:

– Ну ладно! Только потом не плачьте, если Зои обеспечит вам адские муки.

Все ликуют. Я обнимаю Морган и шепчу ей:

– Ты такая подруга, что лучше и придумать нельзя!

– Очень надеюсь, что ты об этом не пожалеешь, – отвечает она, тоже шепотом. – Но знай: я всегда буду рядом. Чтобы убить любого, кто тебя обидит, и напомнить тебе, что я тебя предупреждала.

Классическое высказывание в стиле Морган. Я отстраняюсь и с улыбкой говорю:

– Заметано.

– Парни! Пошли отсюда! – присвистнув, кричит Гарвер своим друзьям.

Они выкатывают на крыльцо кег, который так и не смогли открыть, и сталкивают его со ступеней. Он набирает скорость и с металлическим звоном врезается в древний «шевроле-малибу». Гарвер открывает багажник и вместе с двумя своими приятелями пытается поднять бочонок, но у них ничего не выходит. Тогда Чарли, слегка помассировав плечо, подходит, берет кег с двух концов, поднимает его и аккуратно кладет в машину.

– Пожалуй, физиотерапевт был прав. Вообще не больно. Кажется, я снова в строю, – говорит Чарли очень тихо, как будто сам себе.

Гарвер с друзьями взирают на него как на супермена. Лицо Чарли озаряет широкая улыбка. Трудно сказать, чему он так рад: тому, что со скучной вечеринки Гарвера поедет туда, где наверняка веселее, или тому, что в одиночку поднял кег и теперь чувствует себя крутым.

– Поднимать тяжелые предметы нужно при помощи ног, а не спины, – поясняет он все еще не пришедшим в себя ботанам, хотя настоящая причина его успеха ясна: у него просто есть мышцы там, где у них нет и в помине.

Мы вшестером набиваемся в развалюху одного из друзей Гарвера и едем. У меня внутри все ходуном ходит от страха, как на «русских горках». С одной стороны, Зои может меня узнать и начать издеваться надо мной, как в детстве. С другой – я чувствую своим бедром ногу Чарли, а его рука лежит у меня на плече. Никогда прежде я не казалась себе такой – юной, свободной… нормальной. Еще одна неоднозначная ситуация.

Прежде чем я успеваю раскаяться в том, что приняла необдуманное решение, мы подъезжаем к огромному особняку, который выходит фасадом на набережную. Перед ним стоит блестящий белый «кадиллак-эскалейд» с номером «2LIT4U»[4]. Да, Зои, похоже, не меняется. Я действительно начинаю жалеть, что согласилась сюда приехать, но уже поздно.

Чарли вытаскивает кег из багажника так же легко, как туда положил, и ставит на землю. Гарвер и ботаники катят бочонок к шикарному дому, который весь гудит: музыка играет громко, но возбужденные голоса ее заглушают. Чем ближе мы подходим, тем медленнее ребята катят кег. Наконец они совсем останавливаются. Гарвер нервно покашливает:

– Может, зря мы? Мы ведь эту Зои даже не знаем…

– Я знаю, – заявляет Морган. – Она дрянь. Согласна с Гарвером, давайте уматывать отсюда.

– Расслабьтесь, ребята, – говорит парень в бабочке, стриженный под горшок. – Я с ней общался на прошлой неделе.

– Когда она чуть не сбила тебя своей тачкой и назвала оленем? – парировал Гарвер и посмотрел на друга, будто изумляясь его тупости. – Это не общение.

– А вот и нет! – запротестовал Горшок-с-бабочкой. – Я сказал: «Извини». Мы обменялись репликами, значит диалог состоялся.

– Все будет пучком, пошли, – успокаивает их Чарли, протягивая мне руку.

Я беру ее и поднимаюсь вместе с ним по ступенькам крыльца. Морган хватает меня за вторую руку и тянет назад:

– Уверена, Кэти?

Я, сглотнув, киваю:

– Да. Кажется.

– Запомни: если кто-нибудь хотя бы косо посмотрит на тебя, будет иметь дело со мной.

– Слава богу, что я твоя подруга. А то страшно представить, каково это – быть с тобой в плохих отношениях.

Морган, смеясь, отпускает меня. Теперь мы все стоим перед дверью. Чарли берется за массивное медное кольцо с головой льва и громко стучит. Оттого что он держит меня за руку, мне хорошо и спокойно, словно ничего плохого случиться не может. Кажется, с ним я вошла бы не только сюда, но и в настоящие врата ада.

На пороге появляется Зои. Воспоминания об издевательствах накатывают на меня с такой силой, что я прикусываю губу, чтобы не вскрикнуть. Она почти не изменилась. Только повзрослела, конечно, и стала еще красивее.