Полночное солнце

– Здорово! Тогда я пошла. Прямо сейчас. Пешком. На мне как раз кеды. Для прогулки самое то. Морган сейчас идет. Она душ принять решила: перепачкалась мороженым у себя в кафе. Теперь отмыться нужно. Быть чистой хорошо. Я-то хорошая. Во всяком случае, чистая. Люблю тебя!

– А я тебя еще больше! – кричит папа мне вслед.

Обычно в таких случаях мы отвечаем друг другу: «Это невозможно!» – но теперь я возвращаюсь и вместо стандартной фразы говорю:

– Я тебе врала.

– Ты несла такую ахинею, что я догадался.

Я сажусь рядом с папой на диван.

– У меня свидание с парнем. Его зовут Чарли Рид. Он очень милый. Ты его не знаешь, но, когда узнаешь, он тебе понравится. А мне он уже нравится. Очень.

Отец стискивает зубы. Трудно сказать, злится он или просто взволнован. Возможно, и то и другое.

– Ты сердишься? – спрашиваю я мягко.

– Не очень-то приятно, когда дочь тебя обманывает.

У меня екает в животе. Ненавижу разочаровывать папу, ведь он буквально от всего в жизни ради меня отказался.

– Ты же знаешь, мне можно говорить обо всем, – прибавляет он.

– Да, знаю, – отвечаю я, опуская голову. – Извини.

Папа немного смягчается:

– Спасибо, что хоть теперь сказала. Позволь спросить: ты точно ему доверяешь?

Я киваю. Чарли я доверяю целиком и полностью. Вчера он провожал меня и, вспомнив, что папа чутко спит, остановился в квартале от моего дома. А на вечеринке ни на шаг от меня не отходил, чтобы я не чувствовала себя брошенной среди незнакомых людей. В какую бы игру мы ни играли, он избавлял меня от необходимости пить. Всем этим Чарли и заслужил мое доверие. А еще тем, как смотрел на меня – до и после того, как мы целовались.

– На сто процентов.

Долгая пауза.

– Думаю, он мне не понравится.

Я мотаю головой:

– Не может быть!

– А он знает о…

Я опять мотаю головой. Папа открывает рот, но я, опережая его, вскрикиваю:

– Я ему еще не сказала! Потом скажу!

Папин голос опять становится твердым, даже еще тверже, чем прежде:

– Меня беспокоит то, что он не в курсе.

В горле разбухает ком. Нет, я не должна себя жалеть. По крайней мере, сегодня, когда все может сложиться так хорошо.

– Я скажу ему, папа. Обещаю. Просто мне нужно еще немного времени. Еще немного побыть человеком, а не просто медицинским случаем.

– Ох, Кэти!

Сейчас у отца такой вид, будто он и сам вот-вот заплачет. Я понимаю, что он хочет меня защитить: от болезни, от душевной травмы, если Чарли, узнав мой диагноз, меня бросит. От смерти, наконец. Но мы оба, и я, и папа, также понимаем, что он бессилен перед всем этим. Он чувствует себя беспомощным, не способным спасти свою маленькую девочку. Думаю, для любого отца ничего не может быть хуже.

Я пожимаю плечами. Глаза у меня на мокром месте. Папины челюсти словно превратились в камень. Мы смотрим друг на друга.

– Я знаю, что ты не просто медицинский случай.

– Ну а кроме тебя, об этом не знает почти никто, – шепчу я, безуспешно стараясь подавить горькое чувство.

Папа вздыхает и качает головой:

– Как ты понимаешь, я должен с ним встретиться.

– Встретишься обязательно, только через несколько дней. Как будто ты отец нормальной девушки, – говорю я и жду: господи, лишь бы он согласился!

Он кивает. Я кидаюсь ему на шею. В эту секунду спускается Морган.

– Привет, мистер Пи! Вы не против, если мы с Кэти потусим у меня допоздна? – спрашивает она, как бы невзначай улыбнувшись.

До чего же она убедительно врет! Определенно нужно брать у нее уроки.

– Я раскололась, – говорю я.

– Уже? – Она смотрит на часы. – И десяти минут не продержалась!

Я пожимаю плечами:

– Что тут скажешь? Я в этом деле новичок.

Морган качает головой:

– Кэти, ты безнадежна. Ладно. Хорошо тебе повеселиться. А мне нужно на работу.

Глава 11

Через несколько часов я запрыгиваю в грузовик Чарли.

– Ну? Куда? – спрашивает он.

Теперь мне становится понятно, почему парень копит на новую машину: одометр показывает больше ста пятидесяти тысяч миль, матерчатое покрытие на сиденьях протерлось почти до дыр, а двигатель тихонько пыхтит, явно намекая, что с ним не все в порядке.

– Поехали в город, – предлагаю я.

Прежде чем Морган ушла, мы с ней разработали отличный план. Думаю, Чарли понравится.

– Твое желание для меня закон, – с улыбкой отвечает он и жмет на газ.

Чуга-чуга-чуга-чуга… Трогаемся с места. Когда Чарли паркуется и мы вылезаем из машины, на часах только без пятнадцати десять. Но наш крохотный городишко уже почти опустел. Мы бродим по улицам, смотрим на окна, болтаем о том, как прошел день. А вот и кафе-мороженое. Я останавливаюсь:

– Пришли.

– А зачем мы сюда пришли? – удивляется Чарли.

Я заглядываю в окошко и машу Морган. Кроме нее, в кафе никого из сотрудников не осталось. Клиенты тоже давно разошлись по домам. Я уверена, что почетная обязанность закрывать заведение обычно возлагается на Гарвера, но сегодня Морган каким-то образом уговорила его уйти.

– Как странно! – произносит она неестественным тоном, впуская нас. – Я не видела, чтобы кто-то пробрался внутрь после закрытия. Клянусь вам, мистер Боссман!

Чарли удивленно глядит на меня:

– Ого! А ты ловкая, Кэти!