Полночные близнецы

По комнате расставлены столы, каждый украшен какой-то картой, и на всех стоят статуэтки. Райф, всадник, который помог мне несколько ночей назад, показывает нам, как из фигурок можно строить на картах боевые формирования. На одних изображены большие открытые пространства, на других – путаница улиц или сложные многоэтажные здания. Рамеш тут же бросается к столам, вовлекая в игру других сквайров. Поначалу Олли держится в стороне, как и я, но потом Рамеш просит его помочь выстроить модель боя, и вскоре уже они болтают, как обретшие друг друга братья. Рамеш и кое-кто из сквайров пытаются применить ту же тактику и ко мне, но я сделана из материала покрепче и лишь вежливо качаю головой, когда меня зовут присоединиться. То, чем они занимаются, – это не учеба, это выстраивание связей, а меня это совершенно не интересует.

Но нам недолго позволено расслабляться. В ту же самую ночь один из рееви тихо входит в комнату и вешает чистый холст справа от двери. Мы собираемся перед ним, и он прижимает к ткани ладонь. И от этой точки начинают проступать слова, подобно тому как проступает венозный рисунок, если ввести краситель в сосуды.

– Это расписание ваших тренировок на следующие несколько месяцев, – сообщает рееви. – До тех пор пока вы не закончите обучение до Остары и не начнете свои первые настоящие патрулирования.

– А что такое Остара, когда мы дома? – спрашивает Олли.

– Весеннее равноденствие. Ближе к концу марта.

– Но до него еще много месяцев! – жалобно восклицает Рамеш.

– А вы думаете, что достаточно просто попасть сюда – и можно сразу, без подготовки, одолевать кошмары? Ну что ж. – Рееви пожимает плечами. – Это будут не мои похороны.

После того как он уходит, ворчание продолжается.

– Я и на школьное расписание трачу достаточно времени, а теперь еще и по ночам? – бормочет Рамеш.

Рыжеволосая девочка, которую я помню по Испытанию, проводит пальцем по буквам.

– А вы посмотрите-ка на это, – говорит она с сильным корнуоллским акцентом. – И не говорите мне, что это не намного интереснее школьных уроков.

– Ничто, что называется уроком, никогда не будет интересным, Феба! – заявляет Олли.

Среди его приятелей тут же разгорается спор.

Феба пожимает плечами, и я вдруг кое-что понимаю. На Испытании она заставила многих усмехаться, потому что вышла на арену, сжимая в руке какую-то старую игрушку. Но усмешки исчезли, когда игрушка превратилась в настоящего льва. Я слышу низкий рык и, оглянувшись, вижу ее льва в другом конце комнаты – Эмори почесывает ему живот. Я ловлю взгляд Фебы, и она улыбается мне, но я отворачиваюсь. Я пообещала себе, что не стану заводить здесь друзей. И ничего не изменится от того, что некоторые выглядят привлекательнее, чем я ожидала.