Полночный блюз

— Господи, какая жара! — Она сделала еще глоток из чашки Эдди. — В какой-то момент ты нашла в себе силы поверить, что Дэвид никогда не слышал твою запись и даже не подозревал о твоей версии песни. Мне кажется, что и сейчас ты можешь просто положиться на его слово.

— Марта, ты не была там, когда я вошла в гостиную, а они просматривали ленту с записью суда! — вскинулась Эдди. — Дэвид ни разу не встал на мою защиту! И по тому, как он смотрел на меня, я видела, что его старые подозрения одерживают верх. Ты просто не была там, Марта. Так что ты не имеешь права…

— Да-а-а? Не имею? Ах ты, упрямица! Я же вижу, что вы оба просто не можете правильно понять друг друга!

— Этого мне только не хватало! Нечего совать нос в мои дела и лезть со своими советами…

— И ранить меня, — докончила за нее Марта.

— Вот именно! — выпалила Эдди. — Я ведь не копаюсь в твоей личной жизни, ну и ты, пожалуйста, не лезь в мою! — Она выхватила чашку из рук Марты. — И ты можешь, в конце концов, и сама налить себе этот проклятый чай!

Успев придержать дверь, Марта устремилась вслед за Эдди, которая вихрем пронеслась через дом в кухню. Сестры как будто соревновались, кто скорее добежит до холодильника. Потом с раздражением по очереди хватали лед из морозилки. Наконец, совершая множество лишних и неловких движений и умудрившись разлить чай, сестры успешно наполнили стаканы. Когда Эдди забрасывала коробку с кубиками льда обратно в морозилку, она поскользнулась на пролитом чае. Мгновение Эдди нелепо махала руками в воздухе, пытаясь удержать равновесие, а затем неуклюже свалилась на пол.

Марта, бросившаяся ей на помощь, поскользнулась на той же луже с чаем и, повторив движения сестры, приземлилась рядом.

Помолчав, Эдди невозмутимо заметила:

— Изяществом и ловкостью мы с тобой никогда не отличались.

— Да, первый приз в «Школе обаяния» мы не получим, — согласилась Марта.

Одновременно они начали потирать ушибленные бока и, взглянув друг на друга, от души расхохотались.

Пока Эдди готовила сандвичи, она потребовала полный отчет от сестры об их романе с Биллом. Так продолжалось до тех пор, пока взгляд Марты не упал на цимбалы. Подняв инструмент, она взяла звучный аккорд.

— Тебе понравился подарок? Это я помогала Дэвиду выбрать его в маленьком магазине в Эшвилле.

— Ты хочешь спросить, как я отношусь к ежедневным подачкам?

— Да, я боялась, что ты можешь именно так это воспринять. И Дэвид боялся. Но он мне объяснил, что это просто его способ за тобой ухаживать. Подачки здесь ни при чем. Ему ужасно неловко, что он никогда ничего тебе не дарил.

— Никогда ничего мне не дарил? Он так сказал?

— Да. — Марта провела пальцем по вырезанному на цимбалах сердечку. — Знаешь, что означают эти четыре сердца?

Эдди неопределенно пожала плечами.

— По словам Дэвида, два сердечка вверху — твое и его. А одно внизу — Рори.

— Ну а четвертое?

Марта загадочно улыбнулась:

— А ты как думаешь?

Сильно покраснев, Эдди непроизвольно положила руки на живот. Не говоря ни слова, она села на ближайший стул, отрешенно глядя в пространство.

— Так когда выйдет твой альбом? — спросила Марта, опасаясь, как бы сестра не разразилась очередной гневной тирадой.

— К Рождеству, — равнодушно ответила Эдди. — Мне вчера звонили из «Цитадели», сказали, что они хотят представить «Ночной полет» на конкурс. Предполагается, что в октябре мне надо подготовить видеозапись.

— Ура! Ты хоть понимаешь, что это означает? Это значит, что они действительно собираются поддерживать тебя. Они не стали бы вкладывать деньги, если бы не были убеждены, что ты получишь приз.

— М-м? А, да! У меня останется по крайней два месяца, чтобы сбросить десять фунтов. Они давят, чтобы я подписала контракт сейчас же. Согласны на все мои условия. Человек, с которым я разговаривала по телефону, сообщил: они считают, что я восходящая звезда. Представляешь? Мне стало очень неловко.

— Так ты уже подписала новый контракт?

— Мне посоветовали это сделать. Завтра отсылаю по почте. Но мне бы хотелось чувствовать большую радость по этому поводу.

— Да, резонное желание, — подтвердила Марта.

Ее взгляд упал на настенные часы, и она спешно запихнула в рот остатки сандвича. Судорожно жуя, Марта пояснила:

— Мне надо срочно ехать, в три часа репетиция.

Эдди проводила ее до машины.

— Мир? — весело спросила она на прощание, заранее зная ответ.

— Мир! — подтвердила Марта, чмокая сестру в щеку.

Она села в машину и завела мотор.

— Ты уверена, что не хочешь отправиться со мной? Даже если не желаешь видеть Дэвида, по крайней мере посмотришь, как я выступаю.

Положив руки на дверцу машины, Эдди улыбнулась:

— Милая, мне бы безумно хотелось увидеть тебя на сцене, но сегодня я просто не могу себя заставить сдвинуться с места. И мне доставляет удовольствие мысль, что у меня будет еще много возможностей увидеть тебя на сцене и после турне.

Марта неодобрительно покачала головой и сказала:

— Ну ладно, Эдди! Тебе дается семь часов на раздумья.

Она пожала руку сестре. Машина тронулась и быстро исчезла в клубах пыли.

Жаркое августовское солнце нещадно жгло спину, а Эдди все стояла и смотрела вслед Марте.