Около шести вечера она появлялась на стоянке, чтобы снова сесть за руль, возвратиться домой, на Северо-Запад, и первым делом выйти с собакой.
Так продолжается день за днем. И, похоже, может длиться бесконечно…
Я буду все так же ставить свой «жигуль» неподалеку, среди иномарок, заполняющих пространство вокруг элитного двора, и наблюдать за тем, как эти двое прогуливаются, держась на расстоянии длинного поводка.
И так до конца срока моего заказа?!
Стройная фигурка – то в спортивной куртке, то в длинной, до щиколоток, шубе и бегущая на поводке белая, как снег в лесу, крупная лайка с закрученным хвостом все будут мелькать рядом с моей машиной…
«Да нет! Неспроста все это… Вот что! Что-то должно произойти!»
У
Возможно, все это с лихвой возмещалось в те часы, когда я не мог за ней наблюдать, на работе, так что дома ей было не до телефонного общения, не до книг. Не исключено также, что она была случайным человеком в столице, провинциалкой, и родители ее и друзья остались где-то далеко, в другом городе. Или даже стране… Но и в этом случае за более чем недельный срок, пока я вел наблюдение, от них могла поступить хотя бы весточка…
«Все тут непросто…»
И этот «жигуль», преследовавший меня.
И необычные предосторожности, входившие в условия заказа…
Кто готов был платить тысячи баксов за видеозапись, на которой молоденькая телка ежедневно массирует себя у зеркала?.. Но кто и с какой целью этим интересуется? В связи с чем?
Это было главным. Это и настораживало.
Мне платили большие деньги за работу, не требующую высокой профессиональной квалификации. Мне не предлагали установить личность
Вместо этого от меня требовалось только вертеть баранку два раза в день, а затем по нескольку часов любоваться у монитора соблазнительным юным телом и еще держать язык за зубами.
Профессионально неинтересный и отчасти даже пресный заказ…
Зачем все это требовалось моему заказчику?
Основных версий могло быть по меньшей мере две.
Семейно-любовная включала в себя все теоретически возможные варианты, связанные с взаимоотношениями полов: слежка за женой или любовницей, получение доказательств верности или, наоборот, измены…
Обычно я быстро оставлял любовно-семейный вариант ввиду его стандартности и плавно переходил к бандитскому.
Тут возможны были любые неожиданности.
В квартиру должны что-то доставить. Трудно сказать, что именно. Коробку из-под ксерокса, наполненную стодолларовыми купюрами, титановый контейнер с плутонием, с красной ртутью, наркотиками… Получив мою видеозапись, заказчик с братвой возьмут курьеров на выходе из квартиры или, наоборот, будут штурмовать, ворвутся внутрь…
За мостом я незаметно вернулся к своим мыслям, прошелся по пройденному уже не один раз кругу: любовно-семейная версия, бандитский вариант…
Неожиданно моя логика допустила некий сбой.
Точнее, я только вначале принял это за просчет.
А может, дело не в одной только девушке – с ней все ясно! Может, и во мне тоже?! Может, и меня хотят вовлечь в какое-то нужное заказчику действо?!
Прежде мне как-то не приходила в голову эта простая мысль…
Нов какое?!
Если в доме что-то произойдет, скажем, насилие или убийство, меня легко подставить, и я попаду, как кур в ощип, вместе со своей установленной в квартире аппаратурой…
Как я смогу доказать, что действительно работаю по заказу неизвестного мне заказчика, а не являюсь сообщником насильников или даже убийц, соучастником неведомых исполнителей преступления, их криминальных планов в отношении
Кто поверит моему рассказу о таинственном Вячеславе Георгиевиче?!
Что я смогу положить на стол оперуполномоченного ФСБ или следователя прокуратуры, если до того дойдет дело? Сошлюсь на присланное мне электронное письмо?! А если я послал его себе сам?!
Я погасил сигарету. Выключил телевизор.
Наверное, в эти минуты я пришел к выводу, что должен во что бы то ни стало обезопасить себя на случай, если заказчик захочет меня подставить…
Ни в коем случае мне нельзя было расслабляться и – больше того! – несмотря на строжайшее запрещение чем бы то ни было интересоваться, надо сделать все, чтобы узнать как можно больше о
СОПРОВОЖДЕНИЕ
С утра погода, похоже, установилась. Стоял легкий морозец.