Полночный детектив

Девушка припарковала свой «Пежо» чуть раньше меня по другую сторону ограды. Включив сигнализацию, она уже двинулась к подземному переходу. Дежурный на вышке, когда она проходила, крикнул ей вниз что-то дружески-озорное. Девушка засмеялась…

Высокая, в сшитой по трапеции норковой шубе, с круглым огромным воротником, ниспадающим на плечи в виде шали, и в такой же норковой шапке она легко сбежала со ступеней в нескольких метрах впереди меня, там, где вдоль входа в переход обосновавшиеся в столице гости – белоруски или украинки – предлагали прохожим яблоки и творог…

Я был надежно укрыт от ее глаз, если бы девушке пришло вдруг в голову проверить, нет ли за ней слежки. Я шел спокойно. Подземный переход был набит коммерческими палатками, киосками, людьми. В обе стороны двигались одновременно десятки или даже сотни прохожих и еще два небольших людских ручейка сбегали вниз от трамвайных остановок…

Впрочем, девушка и не думала оборачиваться.

Мне вспомнилось, как много лет назад в Костроме мне впервые пришлось пасти настоящего преступника. Это был вооруженный грабитель…

Неожиданно я вспомнил и его фамилию, оказалось, все эти годы она сидела у меня в голове. Федяев… И сумму, которую он взял на грабеже в почтовом отделении, – двадцать три тысячи рублей. Это была по тем временам большая сумма…

Он расколол наружку за собой, и решено было убрать профессиональных разведчиков из Оперативного отдела УВД, чтобы не расшифровать весь личный состав. На ограниченном участке – на подступах к центру их заменили новичками, вроде меня, из обычных подразделений уголовного розыска. Я шел на неверных ногах все пару сотен метров последнего этапа – до центрального сквера, именуемого Сковородкой, куда лучами сходились все ближайшие улицы.

За сквером его снова должны были взять под наблюдение профессионалы.

Улица Свердлова, по которой мы двигались, была в те годы не из людных. И время было дообеденное, когда улицы обычно пусты. Объект подозревал неладное, не видя примелькавшиеся глазу фигуры филеров, нервничал. Иногда он внезапно останавливался и делал несколько шагов в обратном направлении, острым взглядом прощупывая каждого, кто шел следом.

Мне приходилось держаться довольно далеко на другой стороне улицы, то и дело застывая у газетных щитов или укрываясь за спиной кого-нибудь из одиноких прохожих, и казалось, что все на улице видят мое нелепое поведение и постыдные уловки…

Так было тогда.

Сейчас же я шел очень близко, можно сказать, в нескольких шагах позади девушки, глядя себе под ноги и удерживая объект боковым зрением.

Девушка шла небыстро. Сначала все выглядело так, словно она что-то ищет в витринах. Однако скоро я понял, это был лишь мимолетный интерес. По-настоящему ее не оставляли равнодушной лишь прилавки книжных киосков, она не миновала ни одного из них…

Интерес этот легко объяснялся обилием знакомых книжек в ярких обложках, которые я как-то видел у нее в машине, и недочитанным английским детективом Мариан Бебсон «Очередь на убийство» в ее спальне. Вполне вероятно, она искала новые поступления…

Не доходя метров пятнадцать до конца туннеля, девушка ускорила шаг. Я понял, что она не возвратится к машине, а выйдет на другую сторону Ленинградского проспекта…

На всякий случай я подтянулся ближе. Мы вышли из подземного перехода почти рядом. Я шел чуть позади, держа перед глазами только ее новенькие сапожки на каблучках.

Наверху она сразу же устремилась к троллейбусной остановке.

Очередной троллейбус уже отходил, к нему со всех сторон сбегались последние потенциальные пассажиры…

Я вскочил следом за ней на заднюю площадку, когда троллейбус уже отъезжал.

В какой-то момент нас на секунду прижало друг к другу, мягкий отворот ее шубы коснулся моей щеки, я почувствовал тонкий аромат заморской косметики, видимо, из тех флаконов, которые я видел на экране своего монитора по вечерам, когда девушка занималась собой в спальне.

Троллейбус оказался не вполне исправен, первые метры двигался судорожными рывками, но потом оклемался, покатил ровно.

Мы проехали несколько остановок, прежде чем по нетерпеливому движению девушки я понял, что она разворачивается, чтобы встать лицом к двери. Мы были уже за «Соколом». Девушка собиралась выходить.

Мне удалось ее пропустить, не оказавшись с ней лицом к лицу, и подняться в салон, после чего я сразу принялся, молча тесня людей, протискиваться к другой двери…

В результате на следующей остановке мы ступили на тротуар одновременно.

Я тут же повернулся к ней спиной, помешкал несколько секунд. Когда я поднял голову, то увидел уже ее спину.

Впереди было начало родного Ленинградского шоссе, начало дороги на Химки.

Шоссе так и оставалось не переименованным. Да и трудно было представить его Санкт-Петербургским шоссе или Петроградским…