Полночный единорог

– Не знаю, – пожала плечами её дочь. И это было чистейшей правдой. Она действительно ничего не знала, хоть Алетта с Манео и были убеждены в обратном. Возможно, это было как-то связано с её фигурным хлебом. Или со странными снами о единорогах. Всё это время она чувствовала себя невероятно глупо и лишь теперь, признавшись матери, ощутила наконец облегчение.

Та же отёрла руками капельки пота с усталого печального лица и нежно заглянула в глаза дочери:

– Моя дорогая, моя бесценная Одри. Пожалуйста, помни, что у тебя есть выбор. Ты не обязана бороться за власть вместе с сестрой. Ты можешь выбрать эту жизнь, печь хлеб, гулять с ровесниками, жить просто, но честно и мирно. Никто и никогда не узнает, кто ты на самом деле. На протяжении тринадцати лет весь мир считал, что принцесса Одри мертва. Если Алетта вернётся в замок одна, никто и не спросит о тебе. Твоя сестра с самого рождения была сильной. Она прекрасно справится со всем и без твоей помощи.

Одри медленно покачала головой, из её глаз градом катились крупные слёзы. Она сжала сухие, покрытые морщинами ладони матери в своих руках.

– Мамочка, если бы ты только могла меня понять… Я нашла свою сестру, своего близнеца. Я наконец отыскала ту часть себя, которой мне всегда так сильно не хватало. И она говорит, что я ей нужна. А раз так, я отправлюсь с ней куда угодно: хоть на другой конец королевства, хоть на другой свет.

Эти слова оказались последней каплей. Мадам Уорнер обречённо опустила голову на стол и разразилась слезами, оплакивая потерю, которую, даже надеясь на лучшее, она в глубине души ожидала все эти тринадцать лет.

Полнолуние

Алетта

Алетта и колдун условились, что подождут Одри ещё несколько дней: девочке непременно хотелось посетить Праздник Урожая, а мадам Уорнер предстояло придумать, как она будет справляться с делами в отсутствие дочери. Она была уже немолода, и потому следить за мельницей и пекарней с каждым годом становилось всё труднее, а без помощи Одри это и вовсе превращалось в совершенно непосильную задачу. Потому было решено послать за родным племянником покойного господина Уорнера, шустрым пятнадцатилетним мальчишкой, чьё лицо было сплошь покрыто подростковыми прыщами. Он был не по годам силён и мог справиться с любой работой. К тому же предстояло провернуть всё так, чтобы никто не узнал правды о предстоящем путешествии сестёр. Жителям деревни преподнесли продуманную легенду, в соответствии с которой Алетта приходилась родственницей мадам Уорнер и её дядя предложил Одри присоединиться к ней в обучении магическому ремеслу. Это звучало вполне правдоподобно, тем более что соседи всегда считали девочку необычной и даже слегка странной.

До поры до времени сёстры держались на некотором отдалении друг от друга. Сейчас каждой следовало сосредоточиться на своих собственных делах и проблемах. А наверстать потерянные годы они договорились во время грядущего путешествия.

Но, несмотря на это условие, Одри безумно хотелось, чтобы Алетта сопровождала её на празднике.

– Пожалуйста, сестрёнка, ну давай пойдём туда вместе! – набравшись смелости, попросила она. – Я попрощаюсь со всеми, а ты посмотришь, какой прекрасной и весёлой может быть наша деревушка.

Манео, похоже, её воодушевления не разделял.

– Ты ведь не хочешь идти на этот праздник, правда, Алетта? – настойчиво спросил он. – Почему бы нам не остаться в гостинице? Мы сможем как следует отдохнуть вдали от шума и наутро отправимся в путь свежими и полными сил.

По правде говоря, старшей из девочек не особенно хотелось идти на эти танцы, но соглашаться с отцом ей хотелось ещё меньше. За прошедшие годы она успела устать от его общества и потому без малейших колебаний согласилась составить сестре компанию, оставив Манео в гостинице планировать маршрут.

Одри предложила своей двойняшке встретиться перед праздником у неё на мельнице и немного прогуляться. Та согласилась и пришла точно в назначенный час. Сестра уже поджидала её на улице в красивом платье бутылочно-зелёного цвета, которое, по правде говоря, слегка мешковато висело на её худом теле. И только в этот момент Алетта с грустью задумалась, что у неё нет подходящего для такого случая наряда. Воспользовавшись любезным предложением сестры, она попыталась было выбрать себе что-нибудь из её лучшей одежды, но та, увы, оказалась мала. Как бы то ни было, дочь мага и не думала унывать. Она облачилась в свой любимый костюм, состоящий из мягких кожаных брюк и свободной белой рубашки. Возможно, эта одежда и не подходила для праздника, но, во всяком случае, она прекрасно сидела.