Полночный гость

– Он этого и не делал. – Мэг застыла с иголкой в руке, подняла голову, устремив невидящий взгляд в сторону леса. – По завещанию папы, Эшли-Гроув отходил ко мне – с условием, что я буду заботиться о матери до конца ее дней и обеспечу будущее братьев.

– Тогда каким же, черт возьми, образом мать обошла условия завещания?!

– После первого удара папа долго болел. Чарльз начал обхаживать маму еще при жизни папы... и на следующий день после похорон она вышла за Галлоуэя замуж.

Мэг судорожно стиснула кулаки, так что ногти вонзились в кожаную рубаху.

– ... Ну, а уже через два дня они вдвоем отправились в суд с просьбой назначить Галлоуэя нашим опекуном.

– Дьявольщина! В качестве твоего опекуна Галлоуэй и получил контроль над Эшли-Гроув, верно?

– Да. – У Мэг перехватило горло. Слезы душили ее, застилали глаза. – И очень быстро все растранжирил. Конечно, я понимала, что происходит, но остановить Галлоуэя была не в силах. Он совершенно вскружил матери голову. Она не желала никого слушать, кроме него.

– О боже! Мне так жаль, Мэган.

– Мне тоже... – Мэг сморгнула слезы. – Знай папочка, что случилось с его любимым детищем, он бы в гробу перевернулся! Эшли-Гроув – и в руках Гирама Флинта! Папа его презирал. Ты себе представить не можешь, что это за отвратительный, жестокий, порочный тип!

– Могу, – с мрачной гримасой отозвался Стивен. Вскочив с табурета, он принялся мерить шагами утоптанную землю перед дверью. – Сколько тебе было лет, когда Галлоуэя назначили вашим опекуном?

– Двадцать три. Если бы я была мужчиной, никому бы и в голову не пришло, что мне необходим опекун. Ноя всего лишь женщина – беспомощная, незамужняя женщина, которой досталось в наследство громадное поместье. Судья заявил, что имущество необходимо оградить от последствий глупых поступков, которые я непременно совершу.

– Не слишком-то он хорошо тебя знал, а?

– О, нет! Он-то как раз прекрасно меня знал! – возмущенно воскликнула Мэг. – Но ведь, по общему мнению, женщина – существо слабоумное, неспособное заниматься мужскими делами. И кому какое дело, что я в течение восьми лет сама вела хозяйство и во всем была правой рукой отца!

– А опротестовать решение судьи ты не могла?

– Пыталась... но в Уильямсбурге суд отказался даже рассматривать мое прошение. Обращаться в Лондон, в высший королевский совет? – Мэг пожала плечами. – Я сильно сомневаюсь, чтобы там отнеслись к ситуации иначе, чем в Уильямсбурге.

Стивен продолжал вышагивать перед ней, заложив руки за спину.

– Нужно было выйти замуж за преподобного Барнаби – хотя бы для того, чтобы не допустить опекунства Галлоуэя.

– Ни за что! Это не причина для замужества. Впрочем, даже такой отчаянный шаг ровным счетом ничего бы не изменил. Судья, назначивший Галлоуэя опекуном, особым пунктом оградил меня и от охотников за состоянием. В том случае, если бы я вышла замуж без согласия Чарльза, контроль над поместьем остался бы у него в руках. Смешно, да? Под тем предлогом, что он стремится защитить Эшли-Гроув от алчных охотников за состоянием, судья вручил бразды правления поместьем в руки самого алчного из них!

Оба надолго умолкли, погруженные в свои мысли. Укрывшийся где-то в ветвях деревьев соловей завел вечернюю песню, и мелодичные трели лесного музыканта были единственными звуками в сгущавшихся сумерках.

– Ты сказала – судья прекрасно тебя знал. Что это значит, Мэган? Кто он такой?

– Натан Бейлис. Решением об опекунстве он просто-напросто отомстил мне.

– За что?

– Когда мне было восемнадцать, Натан Бейлис просил моей руки.

Глаза Стивена угрожающе сузились:

– А ему сколько тогда было?

– Под пятьдесят. Мама очень настаивала, чтобы я приняла предложение, но папе, к счастью, он был так же противен, как и мне. Папа поддержал мой отказ.

– И Бейлис покорно его принял? – Стивен, наконец, замедлил шаг, остановился – и снова присел на табурет.

– Не совсем. – Мэг не могла без содрогания вспоминать тот вечер, когда Бейлис застал ее в одиночестве в отцовской библиотеке. – Он никак не желал смириться с отказом. Пришлось дать отпор... в категоричной форме.

– Влепила пощечину? – ухмыльнулся Стивен.

– Нет. Направила на него папин револьвер и пообещала нажать на курок, если он не оставит меня в покое.

Потрясенный Стивен так и впился в нее недоверчивым взглядом.

– Не веришь? А я тебе говорю – убила бы, если б только шаг сделал.

– Нисколько не сомневаюсь. – Несмотря на торжественность тона, глаза Стивена искрились весельем. – Но уж после этого он тебя точно оставил в покое.

– Ты надо мной смеешься! – с обидой закусила губу Мэган.

– Рукоплещу, Мэган! – Улыбка Стивена затронула, казалось, самые тайные струнки в ее душе, и они зазвучали аккомпанементом к соловьиным трелям. – Жаль только, что ты не исполнила угрозу и не застрелила мерзавца. Мир от этого только выиграл бы.

Чуть позже, уже в постели, Стивен размышлял над тем, не довериться ли ему Мэган и не рассказать ли ей правду о себе и Флинте. Уж кому, как не Мэган, в конце концов, знать, что это за гнусный тип.