Полночный соблазн

Измученная, ошеломленная, все еще переживающая недавние испытания Дженевив лежала на роскошной кровати в спальне Лейтон-Корта и пыталась убедить себя, что все опасности позади. Ричард жив, ее честь спасена, а семье и дому ничто не угрожает. Девушка раз за разом возносила небу благодарственные молитвы за герцога Седжмура, который провел столь безупречную операцию.

Кэмерон вернулся в Лейтон-Корт пару часов назад, а спустя еще час пришло известие от местного судьи о смерти лорда Невилла Фэрбродера. Судья уведомлял самого знатного дворянина Литтл-Деррика о том, что в округе произошло столь неприятное происшествие, как самоубийство.

Кошмар закончился.

Часы пробили три, а Дженевив все еще слепо смотрела в темноту. Вздохнув, повозилась на хрустких белых простынях. Она так измучилась, что едва не плакала от усталости, но сон не приходил. Если бы Ричард был рядом, он бы сумел успокоить ее и прогнать дурные мысли, но она была одна.

Как же много всего произошло за последние дни! Похищение, потеря девственности, открытие истинной личности Ричарда, предательство отца, нежные утехи на конюшне и даже в склепе, угроза жизни и плен, признания в любви, спасение и расплата лорда Невилла за содеянное.

Больше она никогда не пожалуется на скучную деревенскую жизнь.

Казалось бы, теперь Дженевив могла обрести покой. Она любила, и ее любовь была взаимной. Чего еще желать?

Но нет! Она переживала за Ричарда. Как много он пережил, прежде чем стал закоренелым эгоистом и светским повесой, однако сохранил нерастраченную нежность и заботу.

Дженевив всегда казалось, что жизнь людей, рожденных в роскоши, безмятежна и полна удовольствий. Ей даже в голову не приходило, что человек может оставаться человеком, независимо от места, которое занимает в обществе. Можно прожить мирную жизнь, будучи конюхом или кухаркой, или вести отчаянную борьбу с призраками, даже если сидишь на золотом троне.

Разве не было чудом, что сердце Ричарда открылось для нее, что он впустил ее в свой мир, в котором место было лишь любимому псу и друзьям детства? Видит бог, она любила Ричарда и не хотела становиться причиной его страданий.

Обдумывая свою новую жизненную ситуацию, испытывая нежность и печаль в душе, Дженевив провела бессонную ночь.

Когда Ричард вошел в библиотеку, солнце едва встало. Он сразу заметил Дженевив, калачиком свернувшуюся в плетеном кресле. Она задумчиво глядела в окно на розы, покрытые каплями недавнего дождя.

– Я думал, ты еще спишь.

Он прикрыл за собой дверь, чтобы не тревожить герцога и его гостей. Слышно было, как малышка Консуэла плакала на рассвете. Наверное, Джозеф и Сидони почти не спали.

Дженевив обернулась – в ее глазах вспыхнула радость.

– Меня мучила бессонница.

Ричард улыбнулся. Ему захотелось немедленно отнести ее в постель, но он не решился даже на поцелуй. Дженевив выглядела так, словно переместилась в кресло прямо из постели. Ее волосы были распущены, поверх ночной рубашки был надет зеленый шелковый халат. Она выглядела немного измученной и в то же время прекрасной, словно нежная орхидея.

– Мне тоже не спалось.

Он подошел ближе и теперь смотрел на любимую тем взглядом, в котором отчетливо угадывались желание и радость взаимной любви.

Дженевив протянула к нему руки.

– Поцелуй меня, Ричард.

Он не колебался.

– С удовольствием, милая.

Поцелуй был страстным и долгим, и Ричард отстранился с великим трудом. Дженевив прижалась к нему и вдыхала его запах. Ричард в очередной раз подумал, что невероятно счастлив: самая лучшая женщина на свете любила его всем сердцем.

– Жаль, что мы не можем сейчас заняться любовью, – прошептала она. – Сюда в любой момент могут войти.

Ричард притворился шокированным.

– Мисс Барретт, какие неприличные мысли приходят вам в голову!

Она засмеялась.

– Тебе в голову ничего подобного, конечно, не приходило.

– Отчего же, приходило, и не раз. Особенно когда ты сидела у окна со своей чудовищной вышивкой на коленях.

– О, какой ты злой! – с восхищением пропела Дженевив, шутливо отпихивая его от себя. – Погоди, у меня кое-что есть.

Ричард увидел, как она торопливо достала что-то из кармана халата.

Подвеска Хармзуортов.

Кэмерон привез подвеску из особняка Фэрбродера и передал ее Ричарду. После недолгих размышлений Ричард отказался от фамильной реликвии. Ему не хотелось больше обладать драгоценностью, ради которой вершилось столько зла и обмана. Решение оказалось удивительно легким и принесло чувство свободы.

Теперь Ричард задумчиво глядел на золотую вещицу в ладони Дженевив.

– Вот странно, – заметил он. – Когда я считал подвеску подлинной вещью с историей, она словно обладала магической силой. А когда я узнал правду, чары тотчас развеялись. Сейчас это просто украшение.

– Зато теперь она принадлежит тебе.

– Зачем? Она потеряла свой смысл. Даже если бы подвеска была настоящей, факт моего незаконного рождения она отменить не в силах.

Дженевив отстранилась. Ее взгляд странным образом потух, и у Ричарда заныло сердце. Холодок пробежал по его спине, словно предвещая неприятности.

– Что такое, милая?