Полночный соблазн

– Только ты и я знаем, что это подделка. – Она встала и отвернулась к окну.

Ричард нахмурился, не понимая, о чем она говорит.

– И Кэмерон.

– Он же никому не скажет.

– Какая разница? Сейчас знаем мы трое, а после публикации узнает весь свет. – Ричард по-прежнему ничего не понимал.

Дженевив обернулась. Взгляд ее был стальным.

– Публикации не будет.

Ричард опешил. Он отступил назад, запнувшись за ножку кофейного столика.

– Это еще почему?

Дженевив смотрела на него с вызовом, словно он готовился ее расстрелять. Ее плечи были расправлены, подбородок высоко вздернут.

– Моя статья причинит тебе вред. Я не стану ее печатать.

Ричард хмурился и смотрел с недоумением.

– Причинит вред? Милая, что за странные мысли приходят тебе в голову. – Он потянулся к ней, но девушка отстранилась.

Дженевив не могла допустить, чтобы он переубедил ее, используя увещевания и ласковые уговоры. Всю ночь она обдумывала это нелегкое решение. Да, она откажется от дела всей своей жизни, чтобы спасти репутацию Ричарда, как он, чуть раньше, спасал ее репутацию. Она хотела быть твердой в своем решении. Не могла лишить любимого человека единственного шанса упрочить свое положение в обществе и заставить замолчать любителей позлословить.

– Ричард, ты всю жизнь страдал из-за сплетен. Когда ты появишься в свете с подвеской, все изменится. Если же все будут говорить о том, что подвеска фальшивая, тебе никогда не отмыть своего имени.

– Милая, мое имя все равно никогда не будет безупречно чистым. И твоя статья не причинит мне вреда. Я всю жизнь боролся с чужим презрением. Пришла пора прекратить эту борьбу – она бессмысленна.

– Но я не хочу быть тем человеком, который вложит новое оружие в руки твоих врагов!

– Подобное благородство ни к чему, Дженевив. Ты так много работала, от статьи так много зависит…

– Я не поставлю на карту твое благополучие, – упрямилась девушка.

– Послушай, высший свет так устроен, что не может существовать без сплетен, – взмолился Ричард. – Сплетни были, есть и будут. Я могу сам решить, страдать мне от чужих слов или нет. – Он опустился перед ней на колени. – Ты уже настрадалась из-за пренебрежения отца и не должна все время приносить себя в жертву.

Дженевив боролась со слезами. Никакая слава в научных кругах не стоила благополучия Ричарда. Почему счастье Ричарда и ее личные амбиции пересеклись так нелепо? Какая несправедливость!

– Это не жертва, Ричард. Мое решение не мучает меня, – солгала Дженевив. – Оно окончательное и бесповоротное. Я уже все продумала. Вернувшись домой, напишу доктору Партриджу, объясню, что нашла дополнительные факты в старых рукописях, что ошиблась в своих исследованиях. Мой куратор сам откажется печатать статью.

– Но это же ложь! – резко сказал Ричард. – Откуда это упрямство, милая?

Он был так возмущен, что у Дженевив сжалось сердце от нежности. Всего сутки назад точно так же упрямился Ричард, собираясь вызвать лорда Невилла на дуэль.

– Пойми, это ради твоего блага! – Она попыталась использовать последний аргумент, но Ричард остался к нему глух.

– Мне это не нужно.

– Но ты столько к этому шел! Ты разыскал подвеску, жил под чужим именем. Почему ты отказываешься? Просто предъяви свету подвеску, словно она настоящая.

– Это будет ложь.

Дженевив мрачно насупилась.

– Правда? Но ведь это будет не первая твоя ложь?

– Что ж, полагаю, я это заслужил. – Ричард отшатнулся, словно получил пощечину.

Ей хотелось взять свои слова назад, но было слишком поздно. Они вырвались сами собой, непрошеные и гадкие, и упали между ними, как тяжелый камень. Дженевив виновато смотрела на Ричарда – расстояние между ними внезапно превратилось в сотни миль.

– Но ведь это то, чего ты хотел… – пролепетала она.

– Да, хотел. Когда был чертовым дураком, – горько отозвался Ричард. – Неужели ты действительно думала, что я соглашусь?

– Я думала, ты будешь благодарен мне, – пробормотала Дженевив.

– В самом деле? – Его лицо потемнело. – Выходит, твое мнение обо мне не слишком изменилось…

– Быть может, позже, когда ты немного поразмыслишь над моим предложением, ты поймешь, что оно не такое уж и плохое, – со вздохом сказала она.

– Я никогда не соглашусь с этим глупым актом самопожертвования.

Дженевив отвернулась к окну, чтобы не видеть разочарования, проступившего на его лице. Даже теперь он думал о ее благополучии, а не о своем. Ричард Хармзуорт – самый лучший человек на свете!

– А я уверена, что смогу совершить другое открытие и опубликовать его.

– Ничто не сравнится с тем фактом, что фамильная драгоценность Хармзуортов не более, чем подделка.

Это было правдой. Подобные открытия уникальны. Но разве она могла жалеть о том, что поступается своим трудом ради благополучия любимого человека? Нет, и еще раз нет!

Дрожащей рукой Дженевив положила подвеску на столик.

– Лучше забери ее. Я все равно не стану печатать статью. Сделай то, что изначально планировал. Заставь весь свет Лондона считаться с тобой.