Полночный вальс

— Ты меня слышишь? — вскипела Кэролайн, внешнее спокойствие которой наконец-то дало трещину. — Она вышла замуж!

Генри устало вздохнул и провел ладонью по редеющей шевелюре.

— Разве ты не могла подождать, Белл?

— Дело не требовало отлагательств. Кэролайн порозовела, не желая думать о двусмысленности этого заявления.

— Ну, несколько дней ничего бы не решили, — продолжал Генри. — Неужели ты думала, что мы не одобрим твой выбор? Плохо же ты нас знаешь. Мы позволили тебе отвергнуть десяток достойных поклонников, в том числе и молодого Эктона, отец которого был моим лучшим другом. Этот молодой человек кажется мне вполне приличным. Вероятно, у нас не нашлось бы возражений против твоего брака с ним, он промедлил, — если, конечно, я не ошибаюсь и ты замужем именно за ним.

Белл кивнула, удивляясь, почему поучения отца всегда заставляют ее ощущать себя семилетней девочкой.

— Как его имя?

— Лорд Блэквуд, — отчетливо выговорила Белл.

Джон воспользовался случаем и шагнул вперед, протягивая руку.

— Лорд Блэквуд, милорд. Рад познакомиться с вами.

— Надеюсь, это правда, — сухо отозвался Генри. — Располагаете ли вы средствами, чтобы обеспечить мою дочь?

— Совсем недавно я приобрел поместье, так что сейчас нахожусь в несколько затруднительных обстоятельствах, — откровенно признался Джон. — Но я ни разу не прогадал, пуская свой капитал в оборот. Белл ни в чем не будет нуждаться.

— Откуда вы родом?

— Я вырос в Шропшире. Мой отец — граф Уэстборо. Титул унаследовал мой старший брат.

— Как же вы получили свой титул?

Джон коротко рассказал ему о своей воинской карьере. Генри одобрительно кивнул и спросил:

— Вы любите мою дочь?

— Всем сердцем, милорд.

Генри оглядел молодого человека, на локте которого сейчас покоилась рука Белл.

— Ну, Кэролайн, пожалуй, нам следует положиться на благоразумие дочери.

— Что еще нам остается делать? — с горечью отозвалась Кэролайн.

Генри утешительным жестом положил ладонь на плечо жены.

— Уверен, вскоре у нас найдется время обсудить все подробности. А пока нам следовало бы получше познакомиться со своим зятем — ты не находишь, Кэролайн?

Она кивнула, понимая, что любовь к дочери не оставляет ей выбора.

Белл бросилась к матери и крепко обняла ее.

— Вот увидишь, мама, — прошептала она, — он — само совершенство.

Кэролайн улыбнулась при виде неудержимого счастья дочери, но прошептала в ответ:

— В мире нет совершенства, дорогая.

— Для меня он всем хорош.

Кэролайн крепко обняла Белл за плечи.

— Полагаю, с тобой все в порядке, — произнесла она. — Пойдем, поможешь мне разобрать вещи — пока отец знакомится с твоим мужем. Путешествие выдалось на редкость утомительным.

Белл решила, что в конце концов ее мать восприняла новость на удивление спокойно. Бегло улыбнувшись Джону, она вышла из комнаты.

— Насколько я понимаю, вы не давали объявления в «Тайме», — заметила Кэролайн, спускаясь по лестнице.

— Нам не хватило времени.

— Гм… Ладно, твой отец немедленно распорядится об этом. Где же находится поместье Джона? — Кэролайн обернулась, и на лице ее ясно отразилось беспокойство. — Его ведь зовут Джоном, я не ошиблась?

— Да, мама, ты права. Его поместье расположено рядом с Уэстонбертом.

Я познакомилась с ним, когда гостила у Эммы.

— Вот как? — Кэролайн вошла к себе в спальню, где горничная разбирала вещи. — Полагаю, нам следует назначить прием на следующую весну, когда все будут в городе. Но пожалуй, до того времени следует предпринять что-нибудь еще, чтобы известить весь свет о твоем замужестве.

Белл втайне удивилась, почему, собственно, этот «весь свет» должен знать о ее новом положении замужней дамы.

— Разве объявления в «Тайме» недостаточно?

— Совсем нет, дорогая. Необходимо, чтобы все узнали, что ты действовала с нашего одобрения. Незачем оповещать наших друзей, что с Джоном мы познакомились лишь сегодня, несколько минут назад.

— Да, полагаю, ты права.

Кэролайн вдруг всплеснула руками.

— Знаю! Зимний бал у Тамбли! Идеальный случай — на него съезжаются гости со всей округи.

Белл вздрогнула. Каждый год, в ноябре, граф и графиня Тамбли давали бал. Это было одно из немногих событий, ради которого аристократия возвращалась в Лондон зимой. В обычных обстоятельствах Белл не отказалась бы побывать на балу, но теперь одна только мысль о том, что им с Джоном придется всю ночь провести в шумном обществе, вызвала у нее ужас.

— Когда же он состоится, мама?

— Вероятно, через несколько недель. Надо просмотреть почту — там наверняка должно быть приглашение. Столько писем накопилось!

— Не знаю, стоит ли нам принимать это приглашение, мама. Мы едва успели пожениться и хотим немного побыть вдвоем.

— Если вы хотели уединения, вам следовало бы давным-давно отправиться в поместье. Но поскольку вы здесь, вам придется побывать на балу и при этом ослепительно улыбаться. А затем можете отправляться куда угодно и радоваться прелестям сельской жизни. Кстати, где вы будете жить — я имею в виду, как называется поместье?

— Блетчфорд-Мэнор.

— Как-как?

— Блетчфорд-Мэнор.

— Я расслышала это название и в первый раз — оно просто отвратительно, Белл.

— Знаю.

— Нет, я и вправду считаю его ужасным.