Полное каре

Но им нужно не просто убрать меня. Им необходимо создать себе алиби. Кафаров демонстративно выходит из помещения, громко попросив разрешения у крупье, чего он раньше не делал. А его напарник – господин Тарджуманян – просто незаметно бросает мне в чашку кофе мгновенно действующий яд. Но кофе выпил не я. Вместо меня его выпил несчастный мсье Лежен, который сразу умер в ужасных мучениях. Пользуясь воцарившейся неразберихой, Тарджуманян ловко засовывает стеклянный пузырек в карман убитого им человека. Теперь он чист, и никто не сможет ни в чем его обвинить.

Мы можем подозревать всех, кроме Ниязи Кафарова, которого действительно не было здесь в тот момент, когда официант принес кофе и Лежен взял эту чашку. Полиция обыскивает всех и ничего не находит. Но я понимаю, что убийца пошел на столь рискованный шаг, чтобы во что бы то ни стало убрать меня отсюда. Значит, я обязан сделать все, чтобы вычислить этого убийцу. И тогда я сознательно иду на провокацию. Я сообщаю всем игрокам о том, что нашел емкость из-под яда и на ней обнаружены отпечатки пальцев. Но самое поразительное, что среди игроков, которым я сообщил это, нет Тарджуманяна, который уехал в Антиб. Зато есть Кафаров, который слышит об этом стеклянном пузырьке и понимает, о чем я говорю. Вы представляете это положение? Я абсолютно точно уверен, что Кафаров не мог меня отравить. И также абсолютно уверен, что не говорил Тарджуманяну об отпечатках. Но он узнает об этом, и они снова присылают, уже ко мне, своего убийцу. На этот раз они просчитались. За мной тенью следует мой напарник и друг – Эдгар Вейдеманис, который успевает опередить убийцу и произвести в него сразу три выстрела. Убийца погибает, и мы снова остаемся без доказательств.

– Это все ваши глупые рассуждения! – гневно крикнул Кафаров.

– Конечно. Если не считать, что Тарджуманян был вашим «счетчиком», и поэтому вы дошли до финала. Но справедливость восторжествовала, и победил Тарас Маланчук. Что касается вас, господин Кафаров, и вас, господин Тарджуманян, то вы применили способ, который металлург Бибилаури называет «структурным упрочнением», решив подстраховать друг друга. Но вы ошиблись. И теперь вы оба много лет проведете в тюрьме, обдумывая свои неправедные поступки.

– Меня нельзя арестовывать, – громко заявил Кафаров, – у меня дипломатический паспорт, я известный чиновник у себя на родине. Вы можете только депортировать меня.

– Нет, – спокойно возразил Дронго, – уже можно. Я позвонил в Баку и рассказал обо всем, что вы здесь натворили. И о вашей нечестной сделке с господином Тарджуманяном. Вы даже не постеснялись разыграть спектакль, заявив, что не хотите играть с армянином, тогда как сами помогли убрать Шульмана, чтобы в игру вступил ваш «счетчик». Три часа назад вы были сняты со своей должности и лишены дипломатического иммунитета. Можете перезвонить в Баку, там вам все подтвердят.

– Вы... ты... я тебя... – от волнения Кафаров начал задыхаться.

– На вашей совести два трупа, – сурово произнес Дронго, – и вам нужно будет за это ответить. Как и вам, господин Тарджуманян. Я всегда подозревал, что националисты – это самые неприличные люди на земле, спекулирующие такими идеалами, как земля, нация, родина, народ. И в очередной раз убедился, что я был прав. Когда дело касается денег, выигрыша, огромной суммы, вы очень быстро обо всем забываете, предпочитая договариваться. Именно из-за таких, как вы, продолжается эта бесконечная война, в которую вы втравили свои народы.

– У вас нет никаких доказательств, – усмехнулся Тарджуманян, – ни один суд не примет голословные утверждения этого господина.

– Неправда. У меня есть доказательства, – возразил Дронго, – в телефоне погибшего остались ваши звонки. С обоих ваших телефонов. И в записной книжке этого убийцы тоже есть ваши номера. Как вы это сможете объяснить, господа?

Кафаров взглянул на Тарджуманяна и отвернулся, сжимая зубы. У него от волнения начала дергаться щека. Тарджуманян пожал плечами. В конце концов, приказы об убийстве отдавал не он.

– Будьте вы оба прокляты, – услышали они голос вскочившего Тельмана Аскерова, который наконец понял, что именно здесь происходит, – чтобы Аллах покарал вас обоих, нечестивых и жадных! – кричал он, обращаясь к обоим преступникам.

Вейдеманис и оба телохранителя премьера с трудом сдерживали несчастного парня, неожиданно осознавшего, с кем он работал все эти годы.

– Какие мерзавцы, – громко произнесла Лидия, – делали вид, что ненавидят друг друга, а сами очень ловко договаривались у всех за спиной. Просто свинство с их стороны. И как хорошо, что у нас есть такой умный эксперт, который сумел их разоблачить. Просто неприятно на них смотреть.

Алина смотрела на Дронго так, словно он разоблачил ее личных врагов и вернул ей утраченную свободу. Ей хотелось кричать «браво» и хлопать в ладоши, но она понимала, что не имеет права вести себя так по-детски. И поэтому она молчала, не обращая внимания даже на слова своей подруги.