Полное собрание произведений в одном томе

Когда он проснулся, был уже вечер. Сон взволновал Бойко. В самом деле, может быть, там, на севере, готовится наступление, а он сидит тут, как пещерный житель, — и ведет нелепую войну с лошадьми. И он решил покинуть пещеру, как только кони снимут осаду, и пробираться на север.

Бойко выглянул из пещеры, в надежде что табун ушел. Но враги по-прежнему находились вблизи. Надо было принимать какие-то меры.

«И куда это запропастился Петр? У него хоть винтовка была, — думал Бойко. — Чем бы отогнать коней?» Ему пришла мысль: зажечь костер и бросать в лошадей горящими сучьями. Он нашел спички, но хвороста не было.

Бойко решил сжечь кровать. Он разложил костер и начал бомбардировать коней горящими сучьями. Это помогло. Кони сердито храпели и отходили все дальше. Путь был очищен…

Подождав немного, Бойко уже хотел покинуть пещеру, как вдруг услыхал шум над головой. Откуда-то сверху скатился человек с ружьем. Это был Петр.

— Вот это вы хорошо придумали, — сказал он. — Проклятые животные! Они совершенно одичали…

Достав из сумки сухари, Петр начал грызть их крепкими зубами с жадностью здорового, сильно проголодавшегося человека, не переставая в то же время говорить.

— При каждой эвакуации часть лошадей оставалась брошенной на произвол судьбы. Они уходили в леса и здесь быстро дичали.

— Но почему они нападают на людей? — спросил Бойко. — Мне приходилось слышать, что дикие лошади очень боязливы и убегают при виде человека.

Петр, прищурив глаз, с трудом откусил большой кусок сухаря.

— В этом уж сами люди виноваты. Видите ли, какая штука. Татары вначале ловили одичавших лошадей и оставляли у себя. Но и наши и…

Бойко насторожился. Неужели Петр сейчас проговорится, к какой армии он принадлежит? Он сказал «наши и…». Скажет ли он теперь «красные» или «белые»?

Но Петр, очевидно, спохватился. Он начал сильно кашлять, как будто крошка попала ему в горло, и потом сказал:

— Наши и враги, вступая в Крым, само собой разумеется, начинали с реквизиции военных лошадей, захваченных населением. Тогда татары — да и русские тоже — начали попросту убивать лошадей в лесу. Шкуру продавали, а мясо ели.

«Очевидно, Петр немало прожил в лесу, — подумал Бойко. — Что же удерживает его здесь?»

— Так создался в Крыму новый промысел, — продолжал Петр, — охота на одичавших лошадей. Да, грешен и я в этом. Днем охотиться на них невозможно. Чуткость этих животных удивительна. Не успеешь подойти с ружьем — вожак заржет — и табуна как не бывало. Только ветки затрещат в лесу. Поэтому я охотился больше ночью, когда лошади дремлют. И то надо подходить с подветренной стороны и следить, где стоит сторожевой. У него всегда голова поднята и ушки на макушке.

Покончив с сухарями и отхлебнув из котелка, Петр продолжал, вытирая по привычке нависшие усы:

— Однажды я подстрелил жеребенка. Кобылица, а вслед за нею и весь табун бросились на меня. Мне пришлось спасаться на дереве. Табун продержал меня в осаде двое суток. И ведь умные животные! Они ходили на водопой по очереди, а меня чуть не уморили голодной смертью. Да и уморили бы, если б на мое счастье случайно не пришли в лес охотники-татары. Испугавшись целого отряда людей, лошади убежали.

— А вас не тронули эти охотники? — не удержался от вопроса Бойко, интересуясь узнать, какие отношения у Петра с местными жителями.

Петр погладил свои усы и, улыбнувшись, сказал:

— Меня? Зачем я им? За мою шкуру много не дадут. Да они меня и не видали. Я сидел в ветвях дерева… С этого самого жеребенка, может, и началась эта лошадиная война. Лошади начали бросаться на людей. А у меня с ними с тех пор прямо не на жизнь, а на смерть борьба идет. Ходи, да оглядывайся. Из-за них я даже хотел бросить эту пещеру, да жалко, уж очень удобная квартира. И хуже всех рыжий жеребец. Сегодня ночью я подстрелил, кажется, этого рыжего черта. Но пока я не убью его, я не могу быть спокоен.

— Почему вас не было так долго? — спросил Бойко.

— А потому и не было. Кони стерегли. Они хорошо знают мою квартиру. Ожидал, когда уйдут подальше на новое пастбище. Устал, как собака. Эх, и кровати нет! Ну, ничего, поспим и так. Завтра я не я буду, если не уложу рыжего. Спокойной ночи. — И Петр, растянувшись на земле, уснул.

V. МЕСТЬ ОДИЧАВШИХ КОНЕЙ

Утром, попив чаю и позавтракав сухарями, Петр сказал:

— К обеду будем есть конину. Сдерем шкуру и продадим татарам. — Взяв винтовку, Петр вышел из пещеры.

— Вы далеко не ходите, — сказал он Бойко. — Я уже знаю все их повадки.

Он пошел вдоль опушки леса вниз по поляне. Бойко следил за ним, стоя недалеко от пещеры.

— Вон он, рыжий дьявол! — крикнул Петр.

Бойко еще ничего не видел, но услышал знакомое тревожное ржанье. Скоро на поляну вышел рыжий жеребец, сопровождаемый табуном. Петр, отделившись от группы деревьев, смело пошел ему навстречу. Кони на этот раз приближались к врагу-человеку ровной рысью. Но, несмотря на это спокойствие, казалось, обе стороны сознавали, что настал час решительной битвы.