Полное собрание произведений в одном томе

— Знаете… — И передал суть разговора о Большой Медведице. Излагал шутливо, думая, что и топограф сейчас заулыбается, но, к огромному удивлению рассказчика, слушатель вовсе не улыбался, а, напротив, слушал и смотрел с какой-то тревожной серьезностью.

Реджинальд умолк. И Борисов молчал. Так молча и смотрели друг на друга.

— Вы… действительно говорили об этом? — наконец спросил русский.

— Разумеется. — Гатлинг не скрыл удивления. — А в чем дело?

— Гм. А вы вообще насколько созвездия знаете?

— О-о… Стыдно кораблестроителю сознаться, но очень плохо. Но простите, мистер Борисов, у меня такое впечатление, что вы к чему-то клоните. И не сейчас это началось. В чем дело? Вас что-то беспокоит?

Тот сделал странное лицо и ответил не прямо:

— Знаете, мистер Гатлинг, в вашем разговоре скорее права миссис Вивиан. Примерно до двадцатого градуса южной широты обе Медведицы вполне видны. В другом месте, но видны.

— И что из этого следует?

Борисов сделал маленькую паузу, прежде чем ответить:

— Нечто странное.

— А если точнее?

Разговаривая так, они не забывали наблюдать за обстановкой. Восход уверенно вступал в свои права, восточный горизонт занимался солнечным пламенем, отчетливее вырисовывались очертания леса, не очень большого поля и леса по ту сторону.

— Я, — сказал Борисов, — все созвездия учил наизусть. Попробуй не выучи! Голову снимут. Выучил. Теперь ночью разбуди — карта звездного неба перед глазами, что Северное полушарие, что Южное…

Он говорил так убедительно, что Реджинальд ощутил себя школьником перед учителем. Даже сердце забилось посильнее от непонятного волнения.

— Так вот, — говорил Борисов, — для меня картина небосвода как свои пять пальцев. Ну, я вчера за ужином и глянул в него: просто так, для разминки, чтобы сориентироваться. И…

Тут он многозначительно примолк, а Реджинальд эхом повторил:

— И?..

— И понял, что ничего не понял.

Топограф Борисов сидел, позабыв про ложку с кашей, смотрел и не знал, что думать и делать. Верить ли глазам или нет.

А суть в том, что рисунок звездного неба стал совсем другим. Знакомые созвездия исчезли. Словно кто-то взял и перемешал их в совершенно иной набор светил.

— То есть как? — глупо спросил Реджинальд.

— Не знаю как, — Борисов пожал плечами. — Знаю факт. Объяснить не могу.

Реджинальд ощутил, как его мозги напряженно работают вхолостую.

— Однако… — пробормотал он. — Как же так?..

— Это еще не все, — добавил радости Борисов.

Оказалось, что, когда вышли на опушку, Йенсен обнаружил какое-то реликтовое дерево, заинтересовался, но мельком; решил подробнее взглянуть после ужина. После ужина подошел, подсветил фонариком и убедился: не ошибся. Согласно данным современной ботаники, этот вид деревьев существовал на Земле порядка пятисот тысяч лет назад. Может быть, миллиона лет.

— Вон оно, посмотрите, — кивнул он влево. — Да и вообще весь лес, вот там, — теперь кивнул в сторону быстро разгорающейся зари. — Взгляните-ка!..

Тот лес холмисто, с пологим подъемом уходил на восток, и был это совершенно иной лес, не похожий на африканские джунгли. Он походил на сосновый, но сосны странного вида, зонтичного какого-то: длинный, мощный голый ствол и высоко вверху крона раскидистым пучком, ветви как лучи, опушенные необычно длинными, явно мягкими иглами. Это по-своему красиво, но мистеру Гатлингу сейчас было не до красоты.

— Ничего себе… — потрясенно пробормотал он. — Это… это что же? Куда мы забрели?

— Вот я примерно то же спросил у себя, — вздохнул Борисов. — И не нашел ответа.

Какое-то время оба молчали. Реджинальд пытался объять разумом реальность и честно признавался, что получается не очень. Неизвестно, зачем он взялся блуждать взором по горящему солнечным золотом окоему, затем взгляд вернулся, прошелся по лежащим людям…

И тогда Реджинальд увидел, что один человек не спит. Лежит тихо, но не спит. Смотрит круглыми пугливыми глазами.

Это был негр Пьер — Реджинальд уже научился различать африканцев.

— Ты что? — шепотом спросил он, забыв про языковой барьер.

Пьер отшептал в ответ что-то коротенькое — и барьер исчез.

— Духи, — сказал Борисов. — Он сказал, что слышит духов.

— Да, — кивнул Гатлинг. — Но почему же мы не слышим?..

* * *

Услышали.

Давешний злобно-тоскливый вой покрыл пространство так, что спящие проснулись вмиг. Все. С обалделыми лицами.

— Что это?! — спросонья Вивиан задала глупый вопрос.

А Борисов вдруг переменился.

— Слушай меня! — железно скомандовал он. — Подъем! Оружие к бою! Кто не понял?.. Миссис Гатлинг, переведите, будьте добры!

Все это было по-французски. Ошарашенная Вивиан вмиг выкрикнула то же самое по-английски.

Через миг все, кроме негров, держали оружие в руках.

Неистовый рев пронесся над головами людей с пугающей близостью, и тут же ему ответил подобный, но, несомненно, другой — с первым духом перекликался второй.

Реджинальд даже не заметил, что на полном серьезе зовет их «духами».

— Ч-черт, — ругнулся Гленн. — Это… это ведь уже где-то совсем рядом!