Полное собрание рассказов

— Нет, нет, нет, — извиняющимся тоном забормотал Отто. — Пожалуйста, прошу вас, присядьте. Вы должны, просто обязаны мне помочь. Для меня было просто шоком узнать, насколько скверно в действительности обстоят дела. И я думал, что вы посоветуете мне бросить курить или еще что-либо в том же духе. — Он пожал плечами. — Ладно, забирайте все, что в этой корзине, и извольте выдать мне содержание. — Он закрыл глаза. — Развлекать Фэллолин на месячное содержание… да это все равно, что заправлять «мерседес» пепси-колой!..

В плетеной корзине оказалось пять тысяч долларов в чеках — отчисления владельцу патента от производителя — и примерно около двухсот долларов наличными. Пока я составлял акт приемки этих средств от Отто, дверь над головами у нас отворилась, и по пандусу грациозно спустилась Фэллолин, отныне ассоциируемая у меня в подсознании с финским графином. В руках она держала поднос с тремя мартини.

— Подумала, вам самое время промочить горлышки, — сказала она.

— А голосок! Ну, в точь хрустальные колокольчики! — восхитился Отто.

— Мне уйти? Или можно остаться? — спросила Фэллолин. — На этой вечеринке без тебя такая скучища, Отто! Я уже совершенно иссякла и не знаю, о чем говорить с гостями.

— Красота не нуждается в словах, — сказал Отто.

Я отряхнул руки от пыли. «Думаю, на сегодня пока хватит. Позже продолжу работу с новыми силами».

— Я страшная тупица в денежных вопросах, — сказала Фэллолин. — Предпочитаю, чтоб всем этим занимался Отто. Он наделен просто блестящим умом, не так ли?

— Ага, — кивнул я.

— Я уже подумывала: вот будет забавно, если мы сейчас всей толпой отправимся обедать в «Чез Армандо», — сказала Фэллолин.

Отто осторожно покосился в мою сторону.

— Мы как раз говорили о деньгах и любви, — сказал я Фэллолин. — И я позволил себе заметить, что если женщина по-настоящему любит мужчину, то ей совершенно не важно, много или мало тратит он на нее денег. Вы согласны?

Отто весь так и подался вперед в ожидании ответа.

— Где, интересно знать, вы росли и воспитывались? — сказала мне Фэллолин. — На птицеферме в Саскатчеване?

Отто тихо застонал.

Фэллолин с тревогой взглянула на мужа.

— А тут, я смотрю, не все так просто, — заметила она. — Ладно, уж и пошутить нельзя! Да что такого ужасного я сказала? Просто вопрос показался донельзя глупым. Как это можно сравнивать любовь и деньги! — Тут на лице ее возникло озабоченное выражение. — Отто, — спросила она, — ты что, разорен?

— Да, — ответил Отто.

Фэллолин пожала своими прелестными плечиками.

— Тогда пойду и скажу остальным, пусть едут в «Чез Армандо» без нас. Скажу, что мы с мужем хотим провести тихий и спокойный вечер дома. Просто ради разнообразия.

— Но ты… ты просто создана для мест, где людно и весело! — с горечью воскликнул Отто.

— Да я уже давно устала от всего этого, — небрежно отмахнулась Фэллолин. — Ты выводил меня куда-нибудь практически каждый вечер, еще бог знает с каких времен. Люди, чего доброго, могут подумать, что мы просто боимся оставаться друг с другом наедине.

Отто поднялся и вышел — попрощаться с гостями. Мы с Фэллолин остались сидеть на длиннющем диване. Совершенно сраженный ее духами и красотой, я спросил:

— А вы, случайно, не из шоу-бизнеса, миссис Краммбейн?

— Порой возникает такое ощущение, что да, — ответила Фэллолин. И принялась рассматривать намазанные синим лаком ногти. — В любом случае, людям есть на что посмотреть, когда я где-нибудь появляюсь, вы согласны?

— Да, зрелище совершенно изумительное, — вежливо согласился я.

Она вздохнула.

— Да, думаю, что неплохое зрелище, — сказала она. — Ведь я придумана и сконструирована величайшим дизайнером в мире, отцом и создателем «ди-модулярной» кровати Краммбейна.

— Ваш муж вас смоделировал?

— А вы разве не знали? — удивилась Фэллолин. — Я тот шелковый кошелечек, что сделан из свинячьего уха. Он и за вас может взяться, если представится такая возможность. Уже вижу, он заставил вас снять галстук, да? И готова побиться об заклад, назвал ваш цвет.

— Лимонно-желтый, — вставил я.

— Всякий раз, стоит ему только увидеть человека, он начинает вносить предложения по улучшению его внешности, — сказала Фэллолин. И бесстрастным взмахом руки обвела свою роскошную фигуру. — Шаг за шагом, и человек проходит долгий путь.

— Да никаким свинячьим ухом вы никогда не были! — возмутился я.

— Еще как была! Всего лишь год тому назад, — возразила она. — Была простушкой с невыразительными каштановыми волосами, неряшливо и немодно одетой выпускницей школы секретарш. И вот счастье привалило, была направлена работать секретарем к самому великому Краммбейну!

— Любовь с первого взгляда? — осведомился я.

— Ну, с моей стороны, да, — пробормотала Фэллолин. — Но для Отто то была дизайнерская проблема с первого взгляда. Некоторые вещи во мне были ему отвратительны, он был не в состоянии продуктивно мыслить, когда я находилась рядом. Ну вот, и мы стали изменять эти вещи, одну за одной. И что получилось из Китти Кейхун — до сих пор никто толком не понимает.

— Китти Кейхун? — переспросил я.