Полное собрание рассказов

— Вы, конечно же, перед тем, как сюда ехать, побывали у многих специалистов? — спросил доктор.

— Да нет, — ответил Джо.

— Ну, к семейному доктору вы уж точно ходили?

Джо покачал головой.

— Как, вы не обратились по своему вопросу к семейному доктору? — переспросил врач.

— Нет.

— Могу я спросить, почему?

— Лучше спросите у моей жены, когда она придет, — посоветовал Джо. — Я годами уламывал ее пойти к врачу, но она не просто отказалась — взяла с меня обещание самому не ходить.

— Вам убеждения не позволяют? — спросил врач. — Супруга — сторонница «Христианской науки»[53]?

— Нет-нет, — сказал Джо. — Я ведь говорил: она была медсестрой.

— Ах да, конечно… Забыл. И все же, — никак не мог взять в толк доктор Абекян, — она согласилась прийти на прием ко мне, узнав, что я выдающийся специалист?

— Верно.

— Поразительно, — тихо произнес доктор Абекян, массируя переносицу. — Ну что ж… Раз к терапевту вы еще не ходили, то я, возможно, сумею помочь.

— Бог свидетель, я на вас рассчитываю.

— Договорились, — подытожил врач. — Приму вас после Питера.

Когда юный Питер покинул кабинет врача, настала очередь Джо. На столе перед доктором Абекяном лежала раскрытая адресная книга.

— Я тут поискал, — начал объяснять доктор Абекян, — врача, чье имя напоминало бы мое. Специалиста, который занимается случаями, похожими на ваш.

— И как? — спросил Джо.

— Нашел некоего доктора Ааронса. Он много чего добился, используя психиатрический подход к делу. Имя немного похоже на мое.

— Послушайте, — терпеливо и серьезно заговорил Джо, — имя человека, к которому мы приехали и у которого собирались просить помощи — не Ааронс. Имя этого человека мы не могли перепутать ни с каким другим, потому что оно столь необычно. Жена сказала: надо ехать в Чикаго на прием к доктору Абекяну. А-БЕ-КЯ-НУ. И мы приехали в Чикаго, и отыскали доктора Абекяна — А-БЕ-КЯ-НА — в телефонной книге. И этот Абекян — А-БЕ-КЯН — живет здесь, и я к нему записался.

В острых, привлекательных чертах доктора Абекяна отразилось мучительное непонимание.

Он неопределенно хмыкнул.

— Говорите, этот Ааронс использует психиатрический подход? — продолжал Джо. Он уже начал раздеваться, обнажая коренастое тело. Человек он был крепкий, но медлительный.

— Разумеется, психиатрический подход бесполезен, — сказал доктор Абекян, — если имеются физические отклонения. — Он закурил сигарету. — Но я по-прежнему считаю, что это недоразумение как-то связано с Цинциннати.

— Я вот что скажу, — заявил Джо, — это не единственная странность, которая случилась за последнее время. Судя по тому, как события развиваются, нам с Барбарой и правда стоило записаться к доктору Ааронсу, будь он хоть трижды психиатр.

— Барбара? — оживился доктор Абекян.

— Что-что?

— Вы сказали, вашу жену зовут Барбара?

— Я сказал?

— Мне так послышалось.

Джо пожал плечами.

— Вот и еще одно странное обещание, данное мною жене, — сказал он. — Я не должен был называть ее имени.

— Ничего не понимаю…

— Я, черт возьми, тоже, — сказал Джо неожиданно усталым голосом. — Если б вы только знали, как сильно мы грызлись последние пару лет, через что мне пришлось пройти, прежде чем я уговорил жену показаться доктору и выяснить, можно ли как-то поправить дело…

Джо не договорил. Красный, как помидор, он продолжил раздеваться.

— И что, если бы я знал? — спросил доктор Абекян, чувствуя себя слегка неуютно.

— Вы бы поняли, почему я дал ей эти обещания, пусть они безумны и не имеют смысла. Она сказала: надо ехать в Чикаго, и вот мы здесь. Она просила не называть людям ее имени, но я прокололся, ведь так?

Доктор Абекян кивнул. Глаз слезился от табачного дыма во рту, но доктор не спешил выдыхать.

— Так… Какого черта! — выпалил Джо. — Какой смысл идти к врачу, если не можешь сказать всей правды?

Доктор Абекян ничего не ответил.

— Многие годы, — продолжил Джо, — мы с Барбарой жили счастливо, как только могут жить счастливо двое. Мне так казалось. Городок у нас замечательный, и люди там живут милые. И дом у нас замечательный, милый, большой — достался мне в наследство от папы. Работу я свою люблю и в деньгах мы никогда не нуждались.

Отвернувшись, доктор Абекян уставился в прямоугольный стеклоблок, который выходил на улицу.

— Но бездетность… — говорил Джо. — Мы ведь оба хотим детей, а болезнь запросто может нас разлучить. Вот так оно, доктор… Или так оно было. Знаете, моя жена ведь ни под каким предлогом не хочет показываться врачам. Все десять лет, что мы женаты! «Послушай, милая, — говорю я ей, — мне без разницы, кто из нас бесплоден, я или ты. Если ты, то хуже я о тебе думать не стану. Ты ко мне, надеюсь, отнесешься точно так же. Главное ведь — узнать, есть ли способ решить проблему».

— Вам и правда без разницы? — спросил доктор Абекян, не оборачиваясь.

— Я лишь говорю за себя. И для меня — да, без разницы. Любовь к жене превозможет все дурные случайности.

— Случайности? — переспросил врач. Он хотел было посмотреть в лицо Джо, но передумал.

— По-вашему, не так? Разве не случай решает, кому иметь детей, а кому — нет?