Полное собрание рассказов

Джо подошел ближе к врачу, а заодно и к стеклоблоку — и с удивлением заметил в каждой ячейке каждой панели стеклоблока крохотный образ жены. Барбара как раз выбиралась из такси.

— Вот и моя благоверная, — сказал Джо.

— Знаю, — ответил доктор Абекян.

— Откуда?

— Можете одеваться, мистер Каннингем.

— Как одеваться? — удивился Джо. — Вы меня даже не осмотрели.

— И не надо, — сказал доктор Абекян. — Я и без осмотра могу сказать точно: до тех пор, пока вы женаты на этой женщине, детей у вас не будет. — И он посмотрел на Джо с пронзительной горечью в глазах. — Вы такой одаренный актер или впрямь ничего не знаете?

Джо подался назад.

— Я не знаю, что происходит, если вы об этом, — сказал он.

— Вы правильно пришли ко мне на прием, мистер Каннингем, — грустно улыбнулся доктор Абекян. — Сказав, что я не специалист, я очень сильно ошибся. В вашем конкретном случае специалиста лучше меня не сыскать.

В приемной защелкали острые каблучки Барбары. Она спросила кого-то, на месте ли доктор. Потом в задней части дома раздался звонок.

— Доктор у себя, — сказал врач и насмешливо поднял руки, как бы восхищаясь самим собой. — И готов к чему угодно.

Открылась дверь в задней части дома. Послышался детский плач — миссис Абекян по-прежнему носилась как угорелая.

Пройдя к двери, доктор Абекян выглянул в приемную, где стояли его жена и Барбара.

— Доктор у себя, миссис Каннингем, — позвал он. — И примет вас незамедлительно.

Барбара — невысокая брюнетка, разодетая в пух и прах — прошла в кабинет, глядя на все с превеликим любопытством.

— Вы так быстро осмотрели Джо?

— Чем быстрее, тем лучше, не правда ли? — напряженно сказал он, закрывая за ней дверь. — Я так понимаю, с мужем ты была не до конца честной?

Барбара кивнула.

— Понимаете ли, мы знаем друг друга, — обратился доктор Абекян к Джо.

Джо облизнул губы.

— Понятно.

— И теперь ты решила быть предельно откровенной? — снова заговорил с Барбарой врач. — Тебе помочь?

Барбара неопределенно пожала плечами.

— Доктору виднее, — ответила она.

Доктор Абекян закрыл глаза.

— Что ж, по мнению доктора, мистер Каннингем должен знать, что когда его жена училась на медсестру, она забеременела от меня. Было решено делать аборт, но операция прошла неудачно, и пациентка навсегда осталась стерильна.

Джо молчал. Смысл ситуации доходил до него очень не просто.

— Долго же ты тянула с признанием, — сказал доктор Абекян Барбаре. — И нервов потратила…

— Да, — пустым голосом ответила женщина.

— Ну и как, месть сладка?

— Я не мщу, — возразила Барбара и отошла к стеклоблоку, чтобы полюбоваться тысячами одинаковых картинок в его ячейках.

— Тогда зачем было тянуть и исхитряться?

— Ты всегда умел объяснить, почему все, что мы делаем, лучше для нас же самих. Как бы ни сложилась жизнь.

Попечитель

© Перевод. Н. Казанцева, 2020

— Ах, если бы не деньги, — сказала Нэнси Холмс Райан. — Если бы не деньги…

Нэнси была замужем уже целых полтора часа. Сейчас, неярким предвесенним днем, муж вез ее из Бостона в Кейп-Код. Машина мчалась вдоль свинцового моря, мимо заколоченных на зиму дачных домиков, мимо падубов, так и не скинувших бурую прошлогоднюю листву, мимо болот в точечках промерзшей клюквы.

— Столько денег — это просто неприлично, — сказала Нэнси. — Вот в чем дело.

Хотя, конечно, дело было не в этом — по крайней мере, не только в этом. Нэнси страдала от неясности своего нынешнего состояния. В ее жизни наступил мучительный пробел между церемонией заключения брака и первой брачной ночью. Как и многие девицы в таком положении, Нэнси видела себя будто со стороны: неужели это я сижу здесь рядом с мужем? В салоне автомобиля ее уверенному, безапелляционному голосу было тесно; он метался между стенками, звучал неестественно громко; независимо от самой Нэнси, голос произносил странные несуразные вещи, словно вымученное и сокровенное.

Не было оно вымученным и сокровенным. Нэнси не могла замолчать, поскольку боялась остаться наедине с собой — и с пробелом. Кто она сейчас? Непонятно. Уже не «мисс», но еще не «миссис». Предстоящая ночь должна стать Рубиконом, за которым начнется ее всамделишная замужняя жизнь.

Только что предпринятая ею особенно язвительная атака на оштукатуренные домики и их обитателей вынудила Роберта пообещать, что их семья никогда не будет жить в таком доме. Зачем, спрашивается?

Теперь вот Нэнси сожалела, что ее муж не бедняк. Мужу и впрямь было до этого далеко: его состояние составляло двести тысяч долларов.