Полное собрание рассказов

Леди Амелию воспитали с верой в то, что чтение романов по утрам является верхом неприличия. И сейчас, в сумерках своих дней, когда у нее было особенно мало способов занять два часа между ее появлением внизу в четверть двенадцатого, в шляпе, благоухающей лавандовой водой, и приглашением ко второму завтраку, она твердо придерживалась этого принципа. Однако как только завтрак заканчивался и кофе накрывали в гостиной — еще до того, как молоко успевало достаточно остыть в чашке Манчу, чтобы он мог его пить; пока солнечный свет, летом, лился сквозь венецианские витражи округлых окон в стиле эпохи Регентства; [35]пока, зимой, аккуратно уложенные каминные угли алели за своей округлой решеткой в стиле эпохи Регентства; пока Манчу сопел и пил свое молоко, а леди Амелия расстилала на своих коленях грубую шерстяную пряжу различных оттенков, с которой ее вынуждало работать все ухудшавшееся зрение; пока элегантные часы эпохи Регентства отсчитывали минуты до половины третьего, времени чаепития, — читать роман вслух для своей хозяйки было обязанностью мисс Майерс.

С годами леди Амелия пристрастилась к романам, особенно к романам определенного типа. Таким, какие сотрудница платной библиотеки называла крепкими орешками и складывала в укромном месте под своим столом. Приносить и возвращать книги входило в обязанности мисс Майерс.

«Есть ли у вас что-то из того, что любит леди Амелия?» — мрачно спрашивала она.

«Вот только что поступила», — отвечала библиотекарша, вылавливая книгу откуда-то из-под ног.

Когда-то леди Амелия предпочитала любовные истории из жизни безответственных богатеев; потом у нее наступил психологический период; в настоящее время ее интересы сосредоточились на Америке, на школе животного реализма и непристойного сленга. «Что-нибудь еще типа „Убежище“ или „Бесси Коттер“», [36]— вынуждена была с неохотой просить мисс Майерс. И пока спокойное послеполуденное время нарушалось только осторожно модулированными интонациями мисс Майерс, читавшей страницу за страницей едва понятным говором, речь шла об изнасилованиях и предательствах, леди Амелия изредка фыркала над своей работой с шерстью.

— Женщины моего возраста всегда посвящают себя религии или романам, — сказала она. — Я заметила, что среди моих немногих живых друзей здоровье любительниц романов гораздо крепче.

История, которую они читали, подошла к концу в половине пятого.

— Благодарю вас, — сказала леди Амелия. — Это было исключительноувлекательно. Запомните, пожалуйста, имя автора, мисс Майерс. Вы можете пойти в библиотеку после чая и спросить, нет ли у них другой книги этого автора. Надеюсь, вы получили удовольствие от чтения.

— Ну, это было очень печально, не так ли?

— Печально?

— Я хочу сказать, что молодой человек, который написал это, должно быть, вырос в ужасном доме.

— Ну что вы говорите, мисс Майерс?

— Дело в том, что слишком уж это все надумано.

— Странно, что такие мысли приходят вам в голову. Я определенно нахожу современные романы болезненно сдержанными. Конечно, я вообще раньше романов не читала. Не могу сказать, на что они были похожи раньше. В прежние времена я была слишком занята своей жизнью и жизнью моих друзей — все они выросли где угодно, но только не в ужасных домах, — добавила она, бросив взгляд на свою компаньонку, взгляд острый и резкий, словно легкий удар по пальцам линейкой из слоновой кости.

До чая оставалось еще полчаса; Манчу спал на каминном коврике перед остывшим камином; солнце светило сквозь жалюзи, отбрасывая длинные полосы света на обюссоновский [37]ковер. Леди Амелия остановила свой взгляд на узорчатом геральдическом каминном экране и продолжила задумчиво:

— Мне кажется, так нельзя. Нельзя писать о том, что случилось на самом деле. Люди настолько привыкли к романам, что реальным вещам не поверят. Бедные писатели тратят неимоверные усилия, чтобы правда выглядела приемлемой. Дорогая, я часто думаю о том, как вы сидите и, что очень мило с вашей стороны,читаете мне: «Если кто-нибудь просто описал события, происходившие в течение нескольких лет в любойсемье, которую он знает… Никто бы не поверил». Я даже слышу, как вы сами говорите, дорогая мисс Майерс, что «возможно, такие вещи происходят на самом делевремя от времени, один раз в столетие, в ужасных домах»; а на деле они происходят постоянно, каждый день вокруг нас — или по крайней мере происходили в пору моей молодости.

Возьмем для примера исключительно иронические обстоятельства наследования титула нынешним лордом Корнфиллипом.