Полное собрание рецензий

Почти, отчасти – но не настолько, увы, чтобы сделать такую вещь, которая светилась бы собственным смыслом, как это бывает с литературой настоящей. Он пробовал добавлять исторические красители – не без успеха: «Ярмарка коррупции» – очень даже ничего. А теперь, значит, решил, что если начинить боевик социальной демагогией, сентиментальной такой нечаевщиной, то это будет уже не совсем боевик, а чуть ли не философский роман.

Пускай в рекламных паузах триллера этикал-киллер, кошачий друг, лечит от конформизма мелкобуржуазного положительного юнца:

«– Я имею в виду идеологию в марксистском понимании. Это механизм, с помощью которого культура продуцирует иллюзию нормативной реальности. Общественный дискурс задает нам определенные представления о реальности, и наше восприятие зависит от этого дискурса ничуть не меньше, чем от органов чувств, а иногда и больше. Ты должен понять, что мы воспринимаем окружающий мир словно сквозь пелену, туманную дымку, сквозь фильтр, если угодно. Этот фильтр и есть идеология. Мы видим вовсе не то, что на самом деле находится перед нами, а то, что ожидаем увидеть. Идеология заслоняет от нас некоторые вещи, скрывает их, делает невидимыми. И, напротив, заставляет нас видеть то, чего на самом деле не существует. Это справедливо по отношению не только к политическому дискурсу, но и ко всякому другому…»

И т. д.

Что же, автор не понимает разве, что мы с вами не станем тратить зрение на такую, извините, мутоту, а просто поищем абзац (через шесть страниц, между прочим), в котором действие возобновляется: ага, вот показалась полицейская машина.

Прекрасно понимает. Но от нас с вами ему нужны только деньги. Которые он, надо признать, честно заработал, отняв у нас, спасибо ему, ненужное время.

А, видать, важней для него, как для без пяти минут художника, – влиять на умы. И тут взрослых просят выйти покурить. А мы пока поиграем, что ли, в Мефистофеля. В культового, что ли, писателя.

Михаил Бергер, Ольга Проскурнина. Крест Чубайса: Заказное самоубийство РАО «ЕЭС», крупнейшей госмонополии в России

М.: КоЛибри, 2008.

Вряд ли эта книжка предполагала, что в нее заглянет эстетически озабоченный вертопрах.

И что она ему – ну не сказать: понравится. Но доставит удовольствие.

Которое, однако же, нелегко передать. По причине разности кодировок.

Вот, скажем, жанр. Для нее это слово реально ничего не значит. Она о себе полагает, скорей всего, что она – проект. То есть нечто подлежащее осуществлению, и только.

А на самом деле она представляет собой последнюю песнь утопической советской эпопеи про покорение стихий.

Все эти очерки: как сажают леса, осушают болота, прокладывают каналы, строят плотины, налаживают производство. Всегда во главе – трудоголик-руководитель, при нем горстка преданных энтузиастов. А снизу ворчат, а сверху орут, а кругом – вредители, недоброжелатели, маловеры.

А ему нет преград на море и на суше. Он поет по утрам в сортире.

Но вот стихия побеждена, ленточка перерезана, очерк дописан. Героя расстреливают, автора сажают, о чем по тексту (запертому в спецхране) ни за что не догадаешься. И впоследствии нет средства узнать, взаправду ли верил автор в покорение стихий, а также – любил ли героя. Должно быть – да, но призвук фальши неустраним, даже когда автор искренен (то есть глуп): фальшь содержится в самой природе жанра – в энтузиазме.

Так вот, хотите – верьте, хотите – нет, но эта книга выглядит так, словно решила не лгать. Другое дело, что не впадает в откровенность.

Не нашел я и глупостей, понятных мне как таковые.

И отблеск пошлости – всего один: конечно, в названии.

Вообще-то имеется в виду фигура на диаграмме: кривая спроса на электроэнергию идет, допустим, вверх, кривая объема мощностей по ее производству – допустим, вниз, и не дай бог, если они пересекутся.

Что, дескать, непременно случилось бы году так в 2004-м, если бы Бог не дал России, наоборот, А. Б. Чубайса.

Само собой, я все это перевираю; в том числе, вероятно, термины; о Боге же в тексте вообще ни-ни.

Но все-таки сюжет приблизительно этот самый. А в названии все-таки чувствуется слеза. Сделанная из слюны. Так сказать, слюнослеза.