Полное собрание рецензий

Предложенный способ выглядит вполне логичным. И выгодным: книга вышла бы толщиною лишь в один кирпич. Но есть и минус: возглавленный Н. И. Крайневой авторский коллектив (А. Я. Лапидус, Ю. В. Тамонцева, О. Д. Филатова) в полном составе сошел бы с ума. А читатель, желая избежать такой судьбы, в чащобу примечаний к примечаниям и сносок к ссылкам на сноски же и соваться бы не стал. В крайнем (и лучшем) случае принял бы на веру, что, дескать, единственно правильный текст «Поэмы» наконец-то установлен, ура. Но такого – сугубо практического – обидного, в сущности, – результата можно было добиться и томом в полкирпича, и даже – в четверть.

Так что здесь описаны, опубликованы, откомментированы все девять редакций, одна за другой, плюс – отдельно – список Л. К. Чуковской. И только после этого «Поэма без Героя» воспроизведена в последний раз. Почти так же поступлено с набросками либретто. И с тридцатью девятью прозаическими записями.

То есть внутри этого колоссального объема беззаветно бушует какой-то праздник труда. По-моему, не мешало бы дать гос. премию. Бессмертие-то книге обеспечено, но оно ведь у научных бесшумное.

Предупреждение: обращаться осторожно, употреблять внутрь понемногу. А то будет как со мной: «Поэму» эту не понимаю теперь уже вовсе, между строчкой и строчкой то и дело мерещится провал, и в нем шевелится черная, ненаписанная музыка.

А во сне все казалось, что это
Я пишу для ** либретто,
И отбоя от музыки нет.

Это из седьмой, если не путаю, редакции. В смысле – звездочки вставлены там. И вымараны оттуда же.

XXXIII Декабрь

Улов, можно сказать, козырный: наконец-то – напоследок – попалась проза без дураков. Причем едва ли не половина всей, какая еще водится в нашем нелюдимом море. Обложить колотым льдом – и на прилавок. Он узковат. Выручай, сестра таланта! Без тебя – я пропал.

Виктор Пелевин. Т

Роман. – М.: Эксмо, 2009.

Хитрая стереометрическая головоломка: вписанные друг в дружку тела, ограниченные неправильными кривыми. Два романа, один внутри другого, у них общий герой, да и объем примерно на две трети общий, как и поверхность. При этом предполагается (по умолчанию), что один роман – коллективная халтура за бабки, на ширпотреб, а другой – другой написан Пелевиным.

Вообще-то, мне кажется, Пелевин не в состоянии написать совсем плохой роман. Как и совсем хороший. Не его это жанр. Не в его, как прежде изъяснялись критики, средствах. В романе ему неуютно: слишком много пустот приходится заполнять не необходимыми предложениями.

Его средства вот какие: во-первых, он, как никто, умеет создать генеральную – в очередной раз объясняющую почти всё – многоуровневую метафору. После чего материализовать ее в сюжете.

Во-вторых, он, тоже как никто, умеет ввести в сюжет и разговорить демонов нового типа – специалистов по производству реальности (нам-то, как известно, данной только в ощущении). Получается деловитый такой вроде как бред, исполненный ослепительного цинизма, – и выявляет некоторые важные свойства наличного хронотопа. Скажем, вот так:

«– …Вот он и дал указание подсуетиться и подготовить прочувствованную книгу о том, как граф Толстой на фоне широких полотен народной жизни доходит до Оптиной Пустыни и мирится перед смертью с матерью-церковью. Такую, знаете, альтернативную историю, которую потом можно было бы постепенно положить на место настоящей в целях борьбы с ее искажением. Идея, конечно, знойная, особенно если ее грамотно воплотить…»

Ну и в-третьих, Виктор Пелевин, как всем известно, мастер философского диалога, верней – серии остроумных парадоксов в ответ на серию наводящих вопросов. Впрочем, эта придирка – не по делу. Не важно, что подачи простые, важно, что берет он их замечательно. Иная страница даже наводит на мысль, что он всерьез допускает существование т. н. истины, более того – вы сами начинаете почти верить, что она существует.