Полное собрание сочинений

Впрочем, блестящее остроумие бревет-бригадного генерала Джона А. Б. В. Смита вскоре полностью рассеяло эту досаду. Приятель нас тут же оставил, и мы имели долгий tete-a-tete не только приятный, но и весьма поучительньй. Мне не доводилось встречать человека, который так легко и в то же время с таким глубоким знанием говорил бы на самые разные темы. И все же он с достойной скромностью избегал касаться предмета, более всего меня волновавшего, – я говорю о таинственных обстоятельствах бугабуской войны; я же, со своей стороны, из вполне понятной деликатности не решался завести о них разговор первым, хотя, признаться, мне чрезвычайно этого хотелось. Я заметил также, что доблестный воин предпочитал философские темы и что с особым вдохновением говорил он о необычайных успехах механики. О чем бы я ни заводил речь, он неизменно возвращался.

– Нет, но вы только подумайте, – говорил он, – мы удивительный народ и живем в удивительный век. Парашюты и железные дороги, капканы на людей и скорострельные ружья! На всех морях наши суда, и с минуты на минуту отроется регулярное сообщение – на воздушных шарах Нассау[497] – между Лондоном и Тимбукту[498] – билет в один конец всего двадцать фунтов стерлингов! А кто измерит огромное влияние на жизнь общества – на искусство – торговлю – литературу – исследования – великих принципов электромагнетизма! И это далеко не все, позвольте мне вас заверить. Изобретениям поистине нет конца. Самое удивительное – самое хитроумное – и позвольте вам заметить, мистер… мистер… Томпсон, – если не ошибаюсь? – так вот, позвольте вам заметить, что самые полезные – действительно полезные механические приспособления что ни день появляются, как грибы после дождя, если можно так выразиться, – или, если употребить еще более свободное сравнение, плодятся… гм… как кролики… как кролики, мистер Томпсон… вокруг нас… и гм… гм… гм… возле нас!

Разумеется, меня зовут совсем не Томпсон, но стоит ли говорить, что я попрощался с генералом Смитом, чувствуя, что мой интерес к нему возрос неизмеримо, преклоняясь перед его даром собеседника и гордясь тем, что мы живем в век удивительных открытий. Впрочем, любопытство мое не было удовлетворено, и я решил, не откладывая, расспросить своих знакомых о самом бревет-бригадном генерале и особенно о великих событиях quorum pars magna fuit[499] во время бугабуской и кикапуской кампании.

Случай мне вскоре представился – и я не замедлил (horresco referens[500]) им воспользоваться – в церкви достопочтенного доктора Трамтарарамма, где однажды в воскресенье во время проповеди я очутился на скамье бок о бок с моей достойнейшей и обаятельнейшей приятельницей мисс Табитой Т. Увидев это, я поздравил себя – не без весьма серьезных оснований – с чрезвычайно удачным положением дел. Если кто-нибудь и знал что-нибудь о бревет-бригадном генерале Джоне А. Б. В. Смите, то – тут я ни на минуту не сомневался – то была мисс Табита Т. Мы переглянулись, а затем приступили sotto voce[501] к быстрому tete-a-tete.

– Смит! – отвечала она в ответ на мою взволнованную просьбу. – Смит! Как, неужели генерал Джон А. Б. В.? Господи, я думала, вы о нем все знаете] Век открытий! Удивительный век! Ужасная история – кровожадная банда негодяев, эти кикапу – дрался, как герой, – чудеса храбрости – бессмертная слава! Смит! Бревет-бригадный генерал Джон А. Б. В.! Да, знаете, это тот самый человек…

– Человек, – загремел тут во весь голос доктор Трамтарарамм и так грохнул по кафедре, что у нас зазвенело в ушах, – человек, рожденный женою, краткодневен и пресыщен печалями. Как цветок, он выходит и опадает…[502]

Дрожа, я отпрянул от мисс Табиты, поняв по раскрасневшемуся лицу богослова, что гнев, едва не оказавшийся для кафедры роковым, был вызван нашим перешептыванием. Делать нечего – я покорился судьбе и со смирением мученика выслушал в благоговейном молчании эту прекрасную проповедь.

Следующий вечер застал меня в театре «Чепуха», куда я явился, правда, с некоторым опозданием, в уверенности, что стоит мне только зайти в ложу очаровательных Арабеллы и Миранды Познаванти, всегда поражавших меня своей добротой и всеведением, как любопытство мое будет удовлетворено. Зал был переполнен – в тот вечер Кульминант, этот превосходный трагик, играл Яго, и мне было нелегко объяснить, чего я хочу, ибо ложа наша была крайней и прямо-таки нависала над сценой.

– Смит! – сказала мисс Арабелла. – Как, неужели генерал Джон А. Б. В.?

– Смит! – протянула задумчиво Миранда. – Боже! Видали вы когда-нибудь такую несравненную фигуру?

– Никогда, сударыня, но скажите, прошу вас…

– Такую несравненную грацию?

– Никогда, даю вам слово! Но, умоляю, скажите мне…

– Такое прекрасное чувство сцены?

– Сударыня!

– Такое тонкое понимание подлинных красот Шекспира? Вы только взгляните на эту ногу!

– Черт! – И я повернулся к ее сестре.