Полное собрание сочинений

По тропинке одинокой
Я вернулся из страны,
Где царит во тьме глубокой
Призрак Ночи-сатаны,
На окраине далекой,
Средь отверженных дубов –
Вне пространства и веков.

Там деревья-великаны,

Облеченные в туманы,
Невидимками стоят;
Скалы темные глядят
С неба красного – в озера,
Беспредельные для взора…
Льют безмолвные ручьи
Воды мертвые свои,
Воды, сонные, немые,
В реки темно-голубые.
Там, белея в тьме ночной,
Над холодною водой,
Точно спутанные змеи,
Вьются нежные лилеи.
И во всяком уголке, –
И вблизи, и вдалеке, –
Где виднеются озера,
Беспредельные для взора, –
Где, белея в тьме ночной,
Над холодною водой,
Точно спутанные змеи,
Вьются нежные лилеи, –
Возле дремлющих лесов, –
Близ плеснеющих прудов,
Полных гадов и драконов, –
Вдоль вершин и горных склонов, –
С каждым шагом на пути
Странник может там найти
В дымке белых одеяний
Тени всех Воспоминаний…
Чуть заметная на взгляд,
Дрожь колеблет их наряд!
Кто пройдет близ тени дивной, –
Слышит вздох ее призывный.
То – давнишние друзья,
Лица некогда живые, –
Те, что Небо и Земля
Взяли в пытках агонии.

Кто, судьбой не пощажен,

Вынес бедствий легион,
Тот найдет покой желанный
В той стране обетованной.
Этот дальний, темный край
Всем печальным – чистый рай!
Но волшебную обитель
Заслонил ее Властитель
Непроглядной пеленой;
Если ж он душе больной
Разрешит в нее пробраться, –
Ей придется любоваться
Всем, что некогда цвело –
В закопченное стекло.

По тропинке одинокой

Я вернулся из страны,
Где царит во тьме глубокой
Призрак Ночи-сатаны,
На окраине далекой,
Средь отверженных духов, –
Вне пространства и веков.

К Ф...

Апрель, 1845

пер. В. Томашевского

Любимая средь бурь и гроз,
Слепящих тьмой мой путь земной
(«Бурьяном мрачный путь зарос,
Не видно там прекрасных роз»),
Душевный нахожу покой,
Эдем среди блаженных грез,
Грез о тебе и светлых слез.

Мысль о тебе в уме моем –

Обетованный островок
В бурлящем море штормовом…
Бушует океан кругом,
Но, безмятежен и высок,
Простор небес над островком
Голубизной бездонной лег.

Евлалия. Песня

Июль, 1845

пер. В. Рогова

Дарил мне свет
Немало бед.
И чахла душа в тишине,
Но Евлалия, нежная, юная, стала супругою мне –
Но Евлалия светлокудрая стала супругою мне.

О, блеск светил

Тусклее был,
Чем свет ее очей!
Никакой дымок
Так завиться б не мог
В переливах лунных лучей,
Чтоб сравниться с ничтожнейшим локоном Евлалии
скромной моей –
С самым малым, развившимся локоном ясноокой
супруги моей.

Сомненье, Беда

Ушли навсегда:
Милой дух – мне опора опор!
Весь день напролет
Астарта льет
Лучи сквозь небесный простор,
И к ней дорогая Евлалия устремляет царственный взор –
И к ней молодая Евлалия устремляет фиалковый взор.

Ворон

29 января, 1845

пер. М. Зенкевича