Кто знает, может быть, не хватит мне свечи,И среди бела дня останусь я в ночи,И, зернами дыша рассыпанного мака,На голову надену митру мрака,Как поздний патриарх в разрушенной Москве,Неосвященный мир неся на голове,Чреватый слепотой и муками раздора,Как Тихон — ставленник последнего собора!Ноябрь 1917
ТЕЛЕФОН
На этом диком, страшном светеТы, друг полночных похорон,В высоком строгом кабинетеСамоубийцы — телефон!Асфальта черные озераИзрыты яростью копыт,И скоро будет солнце — скороБезумный петел прокричит.А там дубовая ВалгаллаИ старый пиршественный сон;Судьба велела, ночь решала,Когда проснулся телефон.Весь воздух выпили тяжелые портьеры,На театральной площади темно.Звонок — и закружились сферы:Самоубийство решено.Куда бежать от жизни гулкой,От этой каменной уйти?Молчи, проклятая шкатулка!На дне морском цветет: прости!И только голос, голос-птицаЛетит на пиршественный сон.Ты — избавленье и зарницаСамоубийства, телефон!Июнь 1918
* * *
Всё чуждо нам в столице непотребной —Ее сухая черствая земля,И буйный торг на Сухаревке хлебной,И страшный вид разбойного Кремля.Она, дремучая, всем миром правит.Мильонами скрипучих арб онаКачнулась в путь — и полвселенной давитЕе базаров бабья ширина.Ее церквей благоуханных соты —Как дикий мед, заброшенный в леса,И птичьих стай густые перелетыУгрюмые волнуют небеса.Она в торговле хитрая лисица,А перед князем — жалкая раба.Удельной речки мутная водицаТечет, как встарь, в сухие желоба.1918
* * *
Где ночь бросает якоряВ глухих созвездьях Зодиака,Сухие листья октября,Глухие вскормленники мрака,Куда летите вы? ЗачемОт древа жизни вы отпали?Вам чужд и странен Вифлеем,И яслей вы не увидали.Для вас потомства нет — увы,Бесполая владеет вами злоба,Бездетными сойдете выВ свои повапленные гробы.И на пороге тишины,Среди беспамятства природы,Не вам, не вам обречены,А звездам вечные народы.1920