Полное собрание сочинений и писем в 3 томах. Том 3

Он временно спит в проходной комнатке, где кроме него на столе спит только В. Я. Парнах, которому он абсолютно не мешает, устраиваясь на ящике, взятом из моей комнаты. Не мешает он и несложной работе помощн<ика> коменданта, вставая в 9 ч. утра и устраиваясь на ночлег в 12 ч. ночи.

Поскольку брат фактически никому не мешает и я, в одной комнате с женой и обремененный работой, не могу его взять к себе, прошу временно разрешить ему ночевать на прежнем месте, т<ем> более, что лично я с женой занимаем очень небольшую площадь, в то время как все семейные члены Союза получили возможность жить со своими близкими. Мне непонятно, по каким причинам брата хотят загнать в мою комнату, где он серьезно помешает моей литературной работе, диктовке вслух, сочинению стихов и проч. работе, требующей отсутствия всякого постороннего лица и полной сосредоточенности, в то время как никто из живущих в двух смежных комнатках «гостиницы» не протестует против его временного ночлега.

Осип Эмильевич Мандельштам

13/XII/22

Сим подтверждаю, что Александр Эмилиевич Мандельштам нисколько не стесняет ни меня, ни других членов Союза.

Валентин Яковлевич Парнах[92]

Проживающие в общежительской комнате подтверждаем.

Д. Шепеленко, Пимен Карпов, проф. Зубакин[93]

12. В книгоиздательство «Petropolis»

Москва, 18 мая 1923 г.

В К<нигоиздательст>во «Petropolis»

В последний раз предлагаю доплатить мне обещанный Я. Н. Блохом номинал за «Tristia», купленные у меня за гроши в 1920 году и изданные в 3000 т. экз. в 1922 г.

Вы нарушили не только слово, не только этику, но и чудовищно отступили от нормального договора. Законы РСФСР на моей стороне. Отказ в немедленной уплате я буду рассматривать как вызов. С кабальными сделками на книги мы будем бороться всеми законными средствами. Я требую 5000 рублей (д<ен>зн<аками> 23 г.), каковые доверяю получить моему брату Евгению Эмильевичу Мандельштаму.

О. Э. Мандельштам

18 мая 23 г.

13. В хозяйственную комиссию Всероссийского Союза писателей

Москва, 5 августа 1923 г.

В хозяйственную комиссию Всероссийского Союза Писателей.

Уезжая по причине болезни жены и крайнего моего переутомления на 6 недель в санаторий Кубу в Гаспру вместе с женой, прошу на время моего отсутствия считать комнату за мной, а также разрешить проживание в ней моему брату, Александру, живущему при мне.

Осип Эмильевич Мандельштам

5/VIII/23

14. В правление Всероссийского Союза писателей

Гаспра, 23 августа 1923 г.

В Правление Всероссийского Союза Писателей

Осипа Эмильевича Мандельштама

Заявление

Настоящим прошу считать меня выбывшим из числа членов Всероссийского Союза Писателей.

Мотивированное заявление при сем прилагается.

О. Э. Мандельштам

23/VIII/23

Адр<ес:> Крым, Кореиз, Гаспра. Санаторий Цекубу.

15. В правление Всероссийского Союза писателей

Гаспра, 23 августа 1923 г.

Во Всероссийский Союз Писателей, в Правленье Осипа Эмильевича Мандельштама

Заявление

Настоящим мотивирую свой выход из числа членов Всероссийского Союза Писателей. Я ухожу из Союза по причине крайне небрежного отношения Правления Союза к общежитию, каковая небрежность лишь частное проявленье слабого культурного напряженья общей деятельности Союза.

Превосходное помещенье левого флигеля общежития на Тв<ерском> б<ульваре>, с хорошими комнатами и коридорной системой, благодаря небрежности Правленья, почти пропадает как рабочий дом писателя. Хозяйственная комиссия, не имея, очевидно, представленья о дисциплине культурного общежитья, соблюдаемой в любой приличной частной квартире, снисходительно предлагает людям два года подряд «ютиться» там, где они могли бы жить и работать.

Во-первых: огромная часть площади общежитья, лучшая и наиболее удобная для серьезной работы, отведена гр. Свирскому, совершенно не приспособленному для сожительства с работниками пера, отдающему весь свой день шумному и назойливому личному домашнему хозяйству.

Во-вторых: благодаря оплошности Правленья, гр. Свирский несет официальное званье «коменданта» (?) Союза, что позволяет ему держать себя в квартире исключительно развязно и по-хозяйски.

С утра до позднего вечера на кухне громкий шум от хозяйственных передряг Свирских и громогласных пререканий с прислугой (кстати, уборщицу общежития Свирский обратил в свою личную прислугу, не внушив ей ни малейшего уваженья к спокойствию и к требованьям обитателей квартиры).