Но понемногу в разговорОни вступили… Между темНастала ночь. Высокий борИ спит и шепчет. Чуток — немХолодный мрак… окруженаТуманом дымчатым луна…Старик — поникнув на ладонь —Сидел угрюмый, без речей…Лишь иногда сверкал огоньИз-под густых его бровей…Казалось, он негодовал…Он так презрительно молчал…И не сходила до концаС его печального лицаУсмешка злая… ГоворилПришлец о том, как он любил,И как страдал, и как давноЕму томиться суждено…И как он пал… Такой рассказСлыхали многие не раз —И сожалели… нет — едва ль!Не новость на земле печаль.«Старик, и я, — так кончил онРассказ, — ты видишь, побежден…Как воды малого ручья,Иссякла молодость моя…Меня сгубил бесплодный жарУпорных, мелочных страстей…Беспечности (завидный дар!)Не раз в тоске души моейПросил я… но коварный богПытливый дух во мне зажег —А силы… силы не́ дал он.Твой взор я понял… я смешон;К чему волнуюсь я теперь?За мной навек закрыта дверь.В тот пестрый, равнодушный мирВозврата нет… Так пусть же тамКипит всё тот же наглый пир,Всё тем же молятся богам,И, кровью праведной хмельна,Неправда царствует одна.Что́ мне до них! Большой ценойКупил я право никогдаНе вспоминать о жизни той.Но я люблю — любил всегдаНочного неба мирный блескИ темных волн ленивый плеск,Люблю я вечер золотой,Лесов задумчивый покойИ легкий рой румяных туч,Луны стыдливый, первый луч,И первый ропот соловья,И тишину полей… О! яГотов остаться навсегдаС тобою здесь…»
Старик
В твои годаЛюбил я накануне битвСлова задумчивых молитв;Любил рассказы стариковО том, как били мы врагов;Любил торжественный покойЗаснувшей рати… За лунойУходят звезды… вот — востокАлеет… легкий ветерокИграет клочьями знамен…Как птица спугнутая, сонСлетел с полей… седой туманКлубится тяжко над рекой.Грохочет глухо барабан —Раздался выстрел вестовой —Проворно строятся полки —В кустах рассыпались стрелки…И сходят медленно с холмовРяды волнистые врагов.Любил я блеск и стук мечей,И лица гордые вождей,И дружный топот лошадей,Когда, волнуясь и гремя,Сверкала конница в дыму,Визжали ядра… Полно! ЯСтарик. Но — помню — как тюрьму,Я ненавидел города;И надышаться в те годаНе мог я воздухом лесов,И был я силен и суров,И горделив — и, сколько мог,Я сердце вольное берег.
Молодой человек
Дивлюсь я, слушая тебя.Как? Неужели ж помнишь тыТревоги молодости?