Полное собрание сочинений. Том 1

и т.д. За дверью еще доска для чертежей, печка, а за печкой уже изв стная ст на съ картами. — Въ середин комнаты столъ съ оборванной черной клеенкой, изъ подъ которой видны изр занные края. Кругомъ жесткія деревянные табуреты безъ спинокъ. — Въ этой комнат происходило наше образованіе. Всего памятн й мн одинъ уголъ между печкой и доской, въ которой Карлъ Иванычъ им лъ дурную привычку ставить насъ на кол ни. Какъ помню я заслонку этой печки, вс ея качества и недостатки. Она неплотно затворялась; бывало, стоишь, стоишь, думаешь, Карлъ Иванычъ забылъ про меня, оглянешься, а онъ сидитъ, читаетъ анекдоты Фридриха, и видно, что ему такъ покойно, что онъ думаетъ, что и мн хорошо. Оглянешься, говорю, и начнешь потихоньку закрывать и открывать заслонку или ковырять штукатурку съ ст ны, но ежели по несчастію да отскочитъ (чего и [не]желаешь) большой кусокъ и съ шумомъ упадетъ, одинъ страхъ, право, хуже всякаго наказанія, оглянешься, а Карлъ Иванычъ все также сидитъ и читаетъ Фридриха. Смотришь, вдругъ, о счастіе, начинаетъ подвигать табакерку и нюхать табакъ. Это хорошій признакъ. Обыкновенно передъ т мъ, какъ простить и прочесть нотацію, онъ нюхаетъ табакъ. — Видъ изъ оконъ спальни былъ чудесный: прямо подъ крайнимъ окномъ росла старая изогнутая рябина, за которой видн лась [10] соломенная крыша старой бани, потомъ акаціевыя, липовыя аллеи и р чка, которая течетъ за садомъ. Высунувшись изъ окна, видна была внизу направо терасса, на которой сиживали вс обыкновенно до об да. Бывало покуда поправляетъ Карлъ Иванычъ листъ съ диктовкой, выглянешь и видишь черную голову maman и чью-нибудь спину и слышишь внизу говоръ; такъ сд лается грустно, досадно. Когда, думаешь, перест[ану] я учиться, все бы сид лъ тамъ, слушалъ бы, и, Богъ знаетъ, отчего, станетъ такъ грустно, что и не зам тишь, какъ Карлъ Иванычъ злится и д лаетъ строгiя зам чанія за ошибки. Изъ класной дверь вела въ спальню. ⁶¹Какъ можно забыть и не любить время д тства! Разв можетъ возвратиться когда-нибудь эта чистота души, эта невинная, естественная беззаботность и эта возвышенная религіозносентиментальная настроенность, которыми я, не зная ихъ ц ны, пользовался въ д тств ? — Д ти идеалъ совершенства, потому что они им ютъ дв главныя доброд тели: невинную веселость и безпред льную потребность любви. — Бывало какъ заставитъ насъ прочесть молитвы, уложитъ насъ въ чистенькія постели Карлъ Иванычъ, вспомнишь или о томъ, что maman тогда-то плакала, или про несчастную свою исторію, которую разсказ[ывалъ] Карлъ Иванычъ, станешь жал ть и такъ полюбишь его, что увернешься въ од яльце и плачешь, плачешь. Господи, думаешь, дай ему счастіе и позволь мн показать ему свою любовь. — Гд т см лыя [?] молитвы, то чувство близости Богу. Гд т чистыя слезы умиленія? Он не сохли на щекахъ моихъ. Прил талъ Ангелъ Хранитель, утиралъ ихъ и нав валъ сладкія мечты нетронутому д тскому воображенію. Неужели жизнь такъ испортила меня, что нав ки отошли отъ меня ⁶²[11] восторги и слезы эти? — Съ другой стороны площадки была первая комната нашего дядьки, въ которой жилъ онъ, дядька, и лежали вс наши в щи какъ шкапъ съ платьями, колодки, вакса, самоваръ, охотничій снарядъ. Ник[олай] Д. былъ охотникъ и поэтому былъ пріятелемъ съ Карломъ Иванычемъ, который любилъ охоту и ходилъ часто, но убивалъ р дко. Карла Иваныча была сл дующая комната. Въ ней была высокая постель, покрытая узорчатымъ ваточнымъ од яломъ, комодъ, столъ съ в щами: чернильница, вышитой кружочекъ, кошелекъ, зеркало и другой столъ, рабочій, на которомъ Карлъ Иванычъ клеилъ коробочки (работа, которую онъ очень любилъ и гордился оной) и по именинамъ дарилъ въ нашемъ семейств . Надъ постелью вис ли двое часовъ на кружкахъ и образъ Спасителя, шитой бисеромъ, работы особы, которую Карлъ Иванычъ не называлъ, но про которую съ улыбкой умалчивалъ. — Въ 7 ¹/ ₂вы встали, од лись и, по обыкновенію, пошли съ Карломъ Иванычемъ здороваться внизъ. Батюшка съ матушкой сид ли за чаемъ. Матушка разливала чай, она была въ какомъ-то серомъ [?] капот съ маленькимъ вышитымъ воротничкомъ и безъ чепца на голов ; она не зам тила насъ тотчасъ-же, видно было, что она ч мъ-то очень озабочена; она пристально смотр ла на кончикъ самовара и не поворачивала крана, изъ котораго текла въ чайникъ уже лишняя вода. Услышавъ громкое и обычное «съ добрымъ утромъ» Карла Иваныча она опомнилась и стала съ нами здороваться. У насъ въ семейств ц ловались ⁶³рука въ руку. Какъ хороши были вс движенія матушки, какъ она ум ла придавать ц ну всякому своему движенію. Поц ловавши мою руку, она взяла меня за голову и откинула назадъ, посмотр ла и поц ловала еще разъ въ глаза. «Хорошо ли спали д ти, Карлъ Иванычъ? Я у васъ поздно вечеромъ [?] слышала, кто-то ходилъ, однако я посылала Машу, она мн сказала, что никого н тъ, а я слышала шаги имянно въ классной. — Это вы в рно Карлъ Иванычъ?»