Полное собрание сочинений. Том 13. Запечатленные тайны

С той драматической зимней недели до Куликовской битвы было сто сорок три лета.

_{Фото В. Пескова и из архива автора.}

 _{5 сентября 1980 г.}

Поле за Доном

(Проселки)

В прошлом году туристы, ночевавшие где-то в устье Лопасни, у межи капустного поля нашли наконечник копья. Поиграв находкой возле костра, ребята передали ее в заповедник, расположенный по соседству. Хранитель музея на заповедной усадьбе — мой давний друг Сергей Кулинин позвонил, заметно взволнованный: «Приезжай поглядеть. Чует сердце, находка ценнейшая».

Вещи — свидетели давних событий необычайно волнуют. Изъеденный ржавчиной наконечник копья был еще крепок. Надев на древко, им и сегодня еще можно оборониться. Устье Лопасни… В устье Лопасни 26 августа 1380 года через Оку на встречу с Мамаем переправилось войско московского князя Дмитрия. Сто пятьдесят тысяч воинов-конные, пешие, с подводами, груженными оружием, провиантом и саперными средствами, переправились бродами и на лодках.

В сумятице переправы копье, наверно, и потерялось. И пролежало в земле 600 лет! Напильником Сергей Дмитриевич чуть коснулся копья, и под ржавчиной синевою блеснула здоровая сталь, откованная и наточенная для поля брани, для Куликова поля.

Слияние Дона с Непрядвой. Тут было историческое сражение — Куликовская битва.

Поле… В нынешнем языке это сельскохозяйственные угодья, место, где что-то посеяно и посажено. В широком смысле поле — это равнина без леса. Не так уж давно равнины европейской части нашей страны распаханы не были. Это была целина, дикая степь, Дикое поле. Было время, Поле начиналось ниже Киева по Днепру, за Тулой, шло от Окского правого берега к Дону и дальше за Дон. Вспомним буровато-желтый пейзаж полотна Васнецова «Богатыри». Это Дикое поле.

В лесном крае земля небогатая. Степь же веками копила тлен травы и животных, превращая их в чернозем. Отчего же русские хлебопашцы не селились на черноземе, а корчевали и выжигали леса, обретая небольшие куртинки под пашню? Неужто не понимали преимущества чернозема? Вполне понимали и пахали землю на границе леса и поля. Но жизнь на этой границе была несносно тяжелой — кочевые народы постоянно грабили поселенца, постоянно держали его в напряжении, заставляя «одной рукой держаться за соху, другою — за меч».

На княжеском съезде в 1103 году Владимир Мономах жаловался великому князю Святополку Изяславичу: «Весною выйдет смерд в поле пахать на лошади и приедет половчин, ударит смерда стрелою и возьмет его лошадь, потом приедет в село, заберет его жену, детей и все имущество, да и гумно его зажжет».

Так было веками. Оседлого хлебопашца беспокойный и хищный сосед разорял, истощал, заставлял искать в конце концов место для жизни в лесах.

Вот почему тощий суглинок был предпочтен чернозему. Вплоть до «времен Очакова и покорения Крыма» Русь вела с Полем постоянные истощавшие ее войны. Уже хорошо укрепившись, имея авторитет сильного государства на Западе, Москва платила стыдную дань крымскому хану — «абы поганые не тревожили». А тревожили «поганые» непрерывно.

Нужна была постоянная служба защиты на огромных пространствах. В лесах за Тулой делались засеки, на открытых местах возводились валы с частоколом, строились городки-крепости, конным дозорам, выдвинутым за эту черту, наказывалось: «Глядеть в оба. Два раза кашу на одном месте не варить. Там, где обедал — не ужинать, где ужинал — не ночевать!» ряжалось встречное войско. Но грабитель, поживившись, уже исчезал…

Кто же тревожил Русь с юга и юго-востока?

Поначалу это были хазары, народ, по дошедшим свидетельствам, не свирепый и, в общем, терпимый. Русь наказывала хазар за набеги. Но, предпочитая жить в мире, соглашалась платить не тяжкую дань — «по белице с дыму».

Печенеги, пришедшие из глубин Поля, были непримиримей и беспокойней хазар, «белицей с дыму» мир покупать было уже невозможно.

Земля нуждалась в защите.

Пятисотлетие Куликовской битвы отмечалось в 1880 году.

В открытых больших столкновениях кочевые разбойники терпели от русских дружин пораженья. Князь Ярослав Мудрый победой 1036 года, казалось, положил конец нашествиям печенегов. Они исчезли. Но из марева степных далей вскоре появилась напасть еще более неотступная. Половцы! Дошедшие к нам сказания и былины тех давних времен полны ярких красок непрестанной борьбы с половцами. (Это было кочевое племя куманов. Половцами, как можно предположить, их называли по местам обитания — полю.) Половцы постоянно тревожили Русь — «умели подкрадываться к самому Киеву».

Именно половцы заставили русского пахаря пятиться в лес — «нивы забрасывались, зарастали травою и мелколесьем; где имелись стада, там водворялись звери».