Полное собрание сочинений. Том 17. Март 1908 — июнь 1909

Не правда ли, прекрасно? Кому неприятны воспоминания о старом? Тому, кто открыто признал источник ошибок прежнего взгляда, или тому, кто скрывает изменение своих воззрений? Почему в 1903 г. П. Маслов считал возможным обобществление и надельных земель, а в 1906–1908 гг. мечет громы и молнии против допустимости таких взглядов?

Пусть сам читатель судит о подобных «полемических» приемах или, лучше сказать, о подобном заметании следов. Маслов усвоил себе рецепт старого тургеневского пройдохи: порицай, как можно громче, то, что сам хочешь скрыть в своих поступках! Другие изменили взгляды и сами указали на это. Кричите громче против этого изменения, чтобы скрыть собственное изменение воззрений! Если нет аргументов, непременно нужно прибегать к шулерству.

Моя таблица распределения земельной собственности в Европейской России не нравится Маслову. Маслов негодует по поводу того, что я сопоставляю «калмыцкую» собственность с «интенсивным хозяйством» юго-западной России. Читатель, знакомый с литературой по аграрному вопросу, конечно, знает, что и сам Маслов, и другие авторы сопоставляют – хотя бы в отдельных районах – разоренного безлошадного крестьянина с 4 дес. земли где-нибудь в глухом захолустье и богатого фермера, ведущего интенсивное огородное хозяйство на таком же количестве земли возле большого города. Не к месту, совсем не к месту хочет тов. Маслов хвастаться «детальным анализом»! Это именно хвастовство, а не научный довод, так как невозможно выяснить результаты борьбы иным образом, чем это делаю я, и сам Маслов понимает невозможность «детальных анализов» в «Пшеглонде».

Мой аргумент, что группа трудовиков, высказавшись за национализацию, доказала меньшевикам, что я прав, Маслов не просто разбирает, а старается косвенно ослабить его тем, что 1) национализация была «урезана», и 2) тем, что к автономистам в I Думе многие присоединились «именно потому, что их избиратели не хотели национализации земли».

Разве это не уклонение от вопроса? Что общего имеет с этим «урезыванием» национализация? и что общего имеют автономисты с тем, что Маслов в 1905 г., а все меньшевики в Стокгольме категорически говорили о русских крестьянах, что они вообще не согласятся на национализацию, ответят на нее Вандеей? Маслов обходит молчанием неприятный для него факт, что принятие группой трудовиков программы национализации после Стокгольмского съезда опровергло аргументы меньшевиков. Не труден, но не имеет большой ценности такой «ответ», в котором систематически обходят сущность дела. Факт, что и I и II Думы часто ставили рабочих-депутатов в глупое положение, ибо социал-демократы более «урезывали» национализацию, чем ее урезывали сами крестьяне. Социал-демократы очутились в положении филистерски-боязливых интеллигентов, советующих крестьянину, чтобы он осторожнее обращался со старой, средневековой, надельной собственностью, сильнее ее упрочивал, медленнее приспособлял новую, свободную собственность на землю к капитализму! Не в том дело, товарищ Маслов, что трудовики урезали национализацию, а в том, что социал-демократы, марксисты, еще более урезывали ее, потому что муниципализация есть урезанная до извращения национализация. Не беда, что автономисты иногда отвергали[50] национализацию; беда, что русские социал-демократы не сумели понять характера борьбы русских крестьян. Не в том состоит демагогия Маслова, что он констатирует факт несогласия нескольких автономистов с национализацией, а в том, что он умалчивает о несогласии многих автономистов на муниципализацию и подстрекает их против национализации мещански-сепаратистскими аргументами!