Читаем Полное собрание сочинений. Том 17 полностью

Сведения по разделу «1695 г.» взяты из Устрялова. Все выписки раздела «1698» (три листка, заключающие также сведения по 1699 г.) сделаны по дневнику Корба. Датировка записей, приведенных из Корба, переведена Толстым на старый стиль.

Следующие три небольшие раздела к источникам не сведены.

Хронологическая канва для раздела «Местопребывание. Петр» заимствована из журнала Петра Великого, куда вкраплены отдельные указания из неизвестного источника.

Раздел «Быт. Рекруты» к источнику не сведены. «Нравы правительства Петра» составлены по Устрялову, хотя данные сведения не вполне покрываются этим источником.

Раздел «Петр. Приближенные» составлен по Соловьеву, Бантышу-Каменскому и по Забелину (Домашний быт русских царей и цариц). Впрочем, здесь встречаются сведения биографического характера, которые могли быть заимствованы из разных исторических источников, и трудно определить, из каких именно. К этому разделу примыкает наметка художественного характера, а затем снова идут выписки из Забелина. Далее следуют заметки (о выдаче за Ровеля дочери Моне, о Фадемрехте, Блументросте и об аптекаре Гутбире), которые не удалось свести к первоисточнику. Раздел «Петр. Семейные» опирается на Забелина и другие источники, которые трудно точно фиксировать.

В разделе «Петр. Характер» восемь строк остаются не выясненными; что же касается средних двух абзацев и последних четырех строк, то это характеристика, сделанная самим Толстым; она была впервые неполностью опубликована А. Е. Грузинским (см. «Новый мир», 1925, 5, стр. 27—28).

Разделы «Царский дом» и «Царевич Алексей» составлены по Устрялову и Соловьеву, причем не все сведения покрываются этими источниками. Последние три строки не удалось выявить. Относительно загадочной фразы: «Как у Екатер. Иван. рассказывает Берхгольц» можно лишь указать, что о Е. И. в дневнике Берхгольца идет речь в двадцати трех местах (срв. алфав. указ. к четырем частям дневника Берхгольца).

Что касается раздела «Фамилии», то данные о членах девяти семейств взяты из Родословной Долгорукова: сюда относятся Горчаковы, Голицыны, Хованские, Апраксины, Прозоровские, Головины, Лопухины, Одоевские и Трубецкие. Сведения о семье Лыковых заимствованы из Родословной Лобанова-Ростовского (первое анонимное издание). Об остальных семьях Толстой мог заимствовать из общих пособий. Несомненно, в данном разделе он пользовался рукописными источниками (например о Лопухиных. Об имуществе А. Ф. Лопухина, переданном А. П. Толстому, Лев Николаевич располагал архивными справками, наведенными для него Николевым) и изустными указаниями, но основные сведения брались из родословных. Доказательством последнего служат значки: † и NN (вместо «умер» и «фамилия неизвестна»), которые налицо именно в этом разделе и которые характерны для техники при составлении родословных изданий. Характеристику Толстых, как «шарпчиков», Толстой взял из А. Матвеева. Неизвестно, что им имелось в виду во фразе о Петре Андреевиче Толстом, что он «в 1695 г. вдов», хотя его жена Соломонида Дубровская умерла в 1722 г.; не решаемся помощью коньектуры изменить дату 1695 на 1722 г.», ибо, по мнению Н. П. Чулкова, П. А. Толстой мог быть женат дважды. Сведений об этом нет, но и Соломониду Дубровскую удалось вскрыть совершенно случайно. Сведения об И. П. Толстом Лев Николаевич заимствовал из сохранившейся в ГТМ «Поколенной росписи Толстых 1755 г., где приведены данные по спискам 1721 и 1722 гг. О них имеется следующее примечание Николева: «что это за списки 721 и 722 годов, никак не могу придумать. Судя по тому, что в 721 году Петр Андреев был 6 лет, можно полагать, что списки эти составлены в 721 и 722 годах, но лицам не того времени, а лицам прежних служб». Приведенные Толстым материалы о Соковниных, Урусовых и знаменитой Морозовой покрываются данными, которые находятся в книге Забелина «Домашний быт русских цариц». (В разделе «Кое-что», в котором речь также о Морозовой, данные из Забелина совмещаются с собственными характеристиками и размышлениями Толстого.) Сведения об имении Голицына «Дубровицы» без сомнения взяты у Корба. Подтверждением этого является следующая запись в Записной книжке, того времени, хранящейся в Толстовском Myзee: «80 стр. дн. Корба в 30 верстах от Мо[сквы] Дубровицы, деревня Голицына». Поскольку данные, имеющиеся в родословных Долгорукова и Лобанова-Ростовского, столь же сухи, схематичны и немногосложны, как и записи Толстого, мы не дополняем этих записей из источников и, поэтому, не вводим в текст Толстого обозначения томов и страниц этих изданий.

Сведения «О временах года» нельзя приурочить к какому-либо определенному источнику, использованному Толстым. Далее идут художественные наметки Толстого. Последний листок свидетельствует об интересе Толстого к песне, посвященной Гришке Растриге, из сборника Кирши Данилова. В издании 1901 г. под редакцией Шеффера мы находим эту песнь на стр. 43—44. В ней говорится о царице Марфе Матвеевне, а также о стрельцах.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах
Афганец. Лучшие романы о воинах-интернационалистах

Кто такие «афганцы»? Пушечное мясо, офицеры и солдаты, брошенные из застоявшегося полусонного мира в мясорубку войны. Они выполняют некий загадочный «интернациональный долг», они идут под пули, пытаются выжить, проклинают свою работу, но снова и снова неудержимо рвутся в бой. Они безоглядно идут туда, где рыжими волнами застыла раскаленная пыль, где змеиным клубком сплетаются следы танковых траков, где в клочья рвется и горит металл, где окровавленными бинтами, словно цветущими маками, можно устлать поле и все человеческие достоинства и пороки разложены, как по полочкам… В этой книге нет вымысла, здесь ярко и жестоко запечатлена вся правда об Афганской войне — этой горькой странице нашей истории. Каждая строка повествования выстрадана, все действующие лица реальны. Кому-то из них суждено было погибнуть, а кому-то вернуться…

Андрей Михайлович Дышев

Детективы / Проза / Проза о войне / Боевики / Военная проза
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман