Полное собрание сочинений. Том 18. Посиделки на закате

И «на закуску» случай, который мне рассказал приятель из Каменска на Донце Петр Иванович Коренев. В 42-м году Каменск был занят немцами. Из всех объектов пуще всего берегли они мост через реку — в блиндажах с пулеметами наготове постоянно сидела охрана. А ниже по теченью реки промышлял сомов старичок. Однажды, привязав снасть к цепи («загремит — я сразу пойму, что взял»), старик возился с другими снастями. Но цепь не загремела, а тихо скользнула в воду.

Старик встрепенулся, когда лодку стремительно потянуло по теченью вверх. Что делать? Перерезать бы снасть, да не тут-то было — железная цепь! А лодку с хорошей скоростью сом тянул и тянул прямо под мост. Немцы, полагая, что лодка может быть со взрывчаткой, открыли стрельбу и продырявили в лодке борт. Старик, понявший опасность своего положения, делал знаки — мол, рыба, рыба! Немцы сообразили, в чем дело, и подгребли на своей лодке. Силами оккупантов и старика огромный обитатель Донца был выведен на мелкое место, и тут его, боясь упустить, застрелили.

Забыв об охране моста, немцы устроили возле добычи восторженный танец охотников — кричали, свистели. Фотографировались. Лучший кусок — голову с частью туши — охранники отрубили и великодушно отдали попавшему в переплет старику. Заткнув в своей лодочке дыры, поплыл он вниз по теченью к своей старухе.

Вот что бывает там, где водится чудо-юдо рыба сом.

 _{Фото из архива В. Пескова. 23 июня 1992 г.}

Лицо похмелья

(Окно в природу)

Байка о петухе, поклевавшем ягод винной настойки и будто бы ощипанном хозяйкой, посчитавшей, что Петро околел, по крайней мере наполовину соответствует истине. Отчасти из любопытства, отчасти из озорства мы с приятелем лет двадцать назад, обретаясь на хуторе Верхнего Дона, провели эксперимент: заманили петуха в загородку и дали ему наклеваться пшеницы, размоченной в самогонке.

Петух на глазах у нас захмелел. Выйдя к курам, остановился он в странном раздумье, наклонял голову то вправо, то влево, как бы соображая, что ему полагается делать, и к изумлению всех повалился посреди двора набок. Испытывая некоторую вину перед птицей, мы отнесли петуха в холодок, и он долго отлеживался, прежде чем выйти к курам и приступить к исполнению своих обязанностей.

Нечто подобное этому эксперименту несколько лет назад наблюдал я в Москве. До реконструкции стадиона «Динамо» на нем был заросший бурьянами пустырь, где ютились любители выпивки «на троих». Я видел их ежедневно, проходя на работу. А однажды был остановлен непривычными голосами: «Дай им, дай. Пусть охмуреют!» Заглянув за ограду, я увидел зрелище трагикомическое — пьяные люди и пьяные воробьи. «Луноходы», как мысленно называл я ползавших в бурьянах выпивох, «милосердно» делились выпивкой с воробьями, давая им хлеб, пропитанный бормотухой.

Давно замечено: алкоголь действует на животных так же, как на людей. В Венгрии, на Балатоне, мне показали курицу и ходивших за нею утяток-пуховичков. Утята бежали к воде, а курица заполошно по-матерински квохтала — обычное дело в ситуации, когда в гнездо курицы подложили утиные яйца. Но уже выведенных утят, если мать у них погибла или были они инкубаторские, курица признавать за своих не желает.

И на Балатоне уже много веков известен прием, заставляющий курицу признавать пасынков, — в клюв ей вливают два-три наперстка паленки (водки). С похмелья наседка уподобляется человеку, говорящему после выпивки «убейте — не помню!», и признает утят за своих.

Рассказанные эпизоды — «пьянка» по соблазнению-принуждению. А добровольно? И добровольно в природе многие из животных тянутся к алкоголю и так же, как люди, могут к нему привыкнуть. Правда, условий в природе к этому мало. Но там, где животные соприкасаются с человеком, они становятся рабами самого распространенного из наркотиков и так же, как человек, деградируют от него. Известны лошади-пьяницы, которых держали на винокуренных и пивоваренных заводах. Алкоголиками становились коровы, которым скармливали отходы, содержащие алкоголь. Для крыс и мышей пивоварня — рай с питьем и закуской. Сегодня варка пива исключает доступ к продуктам крыс. Но раньше в открытый чан с суслом крысы опускали хвосты и с жадностью их облизывали.

Мыши, привыкшие к алкоголю, «вытягиваясь в ниточку», проникают в лежащую бутылку с остатком вина или пива и, налакавшись, в бутылке и засыпают.

Кировский ученый-зоопсихолог Сергей Александрович Корытин, написавший превосходную книжку «Тигр под наркозом (животное — наркотики — человек)», приводит множество любопытнейших фактов небезразличия к алкоголю самых разных животных. Не прочь выпить лошади и коровы, ежи, кролики, медведи, крысы, обезьяны, летучие собаки, бурундуки, соболи.