Полное собрание сочинений. Том 2

Во время классовъ я любилъ садиться подъ окномъ, которое выходило на улицу, съ тупымъ вниманіемъ и безъ всякой мысли всматриваться во вс хъ проходящихъ и про зжающихъ на улиц ; ч мъ меньше было мыслей, т мъ жив е и быстр е д йствовало воображеніе. Каждое новое лицо возбуждало новый образъ въ воображеніи, и эти образы безъ связи, но какъ-то поэтически путались въ моей голов . И мн было пріятно. Едва ли мн пов рятъ читатели, ежели я скажу, какія были мои постоянн йшія любим йшія мечты и размышленія, такъ он были несообразны съ моимъ возрастомъ и положеніемъ. Но несообразность въ этомъ отношеніи, мн кажется, есть лучшій признакъ правды. — Я былъ въ полной ув ренности, что я не останусь жить съ своимъ семействомъ, что какимъ-нибудь непостижимымъ случаемъ я буду скоро разлученъ съ ними, и что мать моя не умирала или воскреснетъ, и я найду ее. Въ одно воскресенье, когда мы вс были въ церкви, при начал об дни вошла дама въ траур съ лакеемъ, который почтительно сл довалъ за нею, и остановилась подл насъ. — Я не могъ вид ть ея лица, но меня поразила фигура и походка этой дамы, такъ много она напоминала покойную maman. Черная одежда, церковное п ніе, всегда переносившее меня къ времю кончины матушки, еще бол е прибавило живости этому сходству. — Я не могъ свести съ нея глазъ и съ страхомъ ожидалъ той минуты, когда она повернется ко мн , но дама молилась усердно, тихо опускалась на кол ни, граціозно складывала руки или крестилась и поднимала голову кверху. — Я воображалъ вид ть чудесные каріе влажные глаза матушки, поднятые къ небу. Складки ея чернаго шелковаго платья и мантиліи такъ граціозно ложились вокругъ ея тонкаго, благороднаго стана! Мн воображалось, и не только воображалось, но я почти былъ ув ренъ, что это она, что она молится и плачетъ о насъ, своихъ д тяхъ, которыхъ она потеряла. Какъ зто все могло случиться, я и не трудился объяснять себ . Но почему же я не бросался и не прижимался къ ней, какъ прежде, съ слезами любви? Я боялся, чтобы мал йшее движенье мое не лишило меня того счастья, котораго я давно ожидалъ, снова обнять: мн казалось, что вотъ вдругъ она изчезнетъ, Богъ знаетъ, куда......

Выходя изъ церкви, я увидалъ ея лицо — грустное, доброе; но мн оно показалось ужаснымъ — это была не она, и моя чудная мечта, перешедшая почти въ уб жденіе, опять разлет лась въ прахъ. И не разъ мн случалось ув рять себя, что вотъ она, та, которую я ищу и желаю, и разочаровываться, но не терять этой сладкой надежды.

Мечты честолюбія, разум ется, военнаго, тоже тревожили меня. Всякій Генералъ, котораго я встр чалъ, заставлялъ меня трепетать отъ ожиданія, что воть вотъ онъ подойдетъ ко мн и скажетъ, что онъ зам чаетъ во мн необыкновенную храбрость и способность къ военной служб и верховой зд , и будетъ просить папа отдать меня ему въ полкъ, и наступить перем на въ жизни, которую я съ такимъ нетерп ніемъ ожидаю. Каждый пожаръ, шумъ шибко скачущаго экипажа приводили меня въ волненіе, мн хот лось спасти кого-нибудь, сд лать геройскій поступокъ, который будетъ причиной моего возвышенія и перем ны моей жизни. — Но ничто не довело этого расположенія до посл дней степени, какъ прі здъ Государя въ Москву. Я бросилъ все, н сколько дней, несмотря на вс ув щанія, не могъ выучить ни одного урока. Къ чему мн было заботиться о чемъ бы то ни было, когда вотъ вотъ во всей моей жизни должна произойдти радикальная перем на? — Мы ходили гулять ко Дворцу. Очень помню, какъ Его Императорское Величество, въ противность нашимъ ожиданіямъ, изволилъ вы хать съ задняго крыльца; какъ я, не помня самъ себя, съ народомъ бросился б жать ему навстр чу и кричалъ «ура» и смотр лъ на приближавшуюся коляску; какъ на меня на халъ извощикъ, сбилъ съ ногъ, но я поднялся и б жалъ дальше, продолжая кричать, и какъ, наконецъ, Его Величество поклонился всему народу, стало быть и мн , и какое это для меня было счастье. Но я остался все т мъ же Николенькой съ невыученными за 2 дня уроками. Утвердившаяся надежда найдти maman, честолюбивое желаніе перем нить образъ жизни и неясное влеченіе къ женщинамъ, о которомъ я поговорю посл , составляли неисчерпаемую задачу для моихъ отроческихъ мечтаній. Размышленія, хотя и не доставляли столько-же наслажденій, какъ мечты, занимали меня еще бол е. Вс вопросы или по крайней м р большая часть изъ нихъ, о безсмертіи души, о Бог , о в чности, предложеніе которыхъ составляетъ высшую точку, до которой можетъ достигнуть умъ челов ка, но разр шить которые не дано ему въ этомъ мір , вопросы эти уже предстали передъ мною, и д тскій слабый умъ мой съ пыломъ неопытности тщетно старался разр шить ихъ и, не понимая своего безсилія, снова и снова ударялся и разбивался о нихъ. —

Да, изъ всего этаго внутренняго моральнаго труда я не вынесъ ничего, кром сомн ній, умъ мой не могъ проникнуть непроницаемое, а самъ разбивался и терялъ уб жденія, которыя для моего счастья я бы не долженъ бы былъ см ть затрогивать никогда. —