В глуши, измучась жизнью постной,Изнемогая животом,Я не парю — сижу орломИ болен праздностью поносной. Бумаги берегу запас,Натугу вдохновенья чуждый,Хожу я редко на Парнас,И только за большою нуждой. Но твой затейливый навозПриятно мне щекотит нос:Хвостова он напоминает,Отца зубастых голубей.И дух мой снова позываетКо испражненью прежних дней.
«Брови царь нахмуря…»
Брови царь нахмуря,Говорил: «ВчераПовалила буряПамятник Петра».Тот перепугался.«Я не знал!.. Ужель?» —Царь расхохотался.«Первый, брат, апрель!»Говорил он с горемФрейлинам дворца:«Вешают за моремЗа два <---->!..То есть разумею,—Вдруг примолвил он,—Вешают за шею,Но жесток закон».—
СОЛОВЕЙ И КУКУШКА.
В лесах, во мраке ночи празднойВесны певец разнообразныйУрчит и свищет, и гремит;Но бестолковая кукушка,Самолюбивая болтушка,Одно куку свое твердит,И эхо вслед за нею то же.Накуковали нам тоску!Хоть убежать. Избавь нас, боже,От элегических куку!
ДВИЖЕНИЕ.
Движенья нет, сказал мудрец брадатый.Другой смолчал и стал пред ним ходить.Сильнее бы не мог он возразить;Хвалили все ответ замысловатый.Но, господа, забавный случай сейДругой пример на память мне приводит:Ведь каждый день пред нами солнце ходит,Однако ж прав упрямый Галилей.
«Всё в жертву памяти твоей…»
Всё в жертву памяти твоей:И голос лиры вдохновенной,И слезы девы воспаленной,И трепет ревности моей,И славы блеск, и мрак изгнанья,И светлых мыслей красота,И мщенье, бурная мечтаОжесточенного страданья.
СЦЕНА ИЗ ФАУСТА.
Фауст.
Мне скучно, бес.
Мефистофиль
Что делать, Фауст?Таков вам положен предел,Его ж никто не преступает.Вся тварь разумная скучает:Иной от лени, тот от дел;Кто верит, кто утратил веру;Тот насладиться не успел,Тот насладился через меру,И всяк зевает да живет —И всех вас гроб, зевая, ждет.Зевай и ты.
Фауст.
Сухая шутка!Найди мне способ как-нибудьРассеяться.