Полное собрание сочинений. Том 27.

Стр. 15, строки 2—3.

Вместо:У нас люди женятся, не видя в браке ничего, кроме совокупления, — в лит. ред.:и люди женятся по старому, не верят в то, что они делают,

Стр. 15, строка 8.

После слов:всю жизнь — в лит. ред.:и сами не знают, зачем, зa что,

Стр. 15, строка 9.

Вместо:уж ненавидят друг друга, желают разойтись — в лит. ред.:уж желают разойтись

Стр. 15, строки 12—13.

Слов:говорил он всё быстрее, не давая никому вставить слова и всё больше и больше разгорячаясь. — в лит. ред. нет.

Стр. 15, строка 13.

Вместо:Все молчали. — в лит. ред.:Все помолчали.

Стр. 15, строка 15.

Слов:без сомнения, — в лит. ред. нет.

Стр. 15, строки 15—16.

После слов:в супружеской жизни, — в лит. ред.:Вот, например, дело Позднышева,

Стр. 15, строка 16.

Вместо:прекратить — в лит. ред.:остановить

Стр. 15, строка 17.

После слов:горячий разговор, — в лит. ред.:— как он из ревности убил жену, — читали вы?

Дама сказала, что не читала. Нервный господин ничего не сказал и изменился в лице.

Стр. 15, строки 18—19.

Вместо:тихо и как будто спокойно сказал седой господин. — в лит. ред.:вдруг сказал он.

Стр. 15, строки 21—24.

Вместо:тот, с которым случился тот критический эпизод, кончая:и все молчали. — в лит. ред.:Произошло молчание. Он покраснел, опять побледнел.

Стр. 15, строка 26.

Слов:издавая свой звук. — в лит. ред. нет.

Стр. 15, строка 27.

После слов:стеснять вас. — в лит. ред.:И он ушел на свое место.

Стр. 15, строка 28 — стр. 16, строка 17.

Концу II главы от слов:— Да, нет, помилуйте... — в лит. ред. соответствует III глава и следующее ее начало:

Я вернулся тоже на свое место. Господин с дамою шептались. Я сидел рядом с Позднышевым и молчал. Я хотел поговорить c ним, но не знал, с чего начать, и так мы проехали час до станции. На следующей станции господин с дамой и даже приказчик вышли, и мы остались одни во всем вагоне с Позднышевым.

— Они говорят! И или лгут или не понимают.

— Т. е. о чем это вы?

— Да всё о том же.

Он облокотился руками на колени и сжал виски руками.

— Любовь, брак, семья! Всё ложь, ложь, ложь!.. Он встал, задернул занавеску у фонаря и лег, облокотившись на подушку, и закрыл глаза. Он пролежал так минуту.

— Вам не неприятно сидеть со мною, зная, кто я?

— О нет.

— Вы не хотите спать?

— Совсем не хочу.

— Так хотите — я вам расскажу свою жизнь?

В это время прошел кондуктор; он проводил его молча злыми глазами и начал только тогда, когда этот ушел. В продолжение же рассказа потом он уже ни разу не останавливался и ни даже вновь входящие пассажиры не прерывали его. Во время его рассказа лицо его несколько раз переменялось совершенно, так что ничего не было похожего с прежним лицом, и глаза, и рот, и усы, борода даже — всё было другое: то было прекрасное, трогательное, новое лицо. И перемены эти происходили в полусвете вдруг, и минут пять было одно лицо, и нельзя было никак видеть прежнего, а потом, неизвестно как, делалось другим, и тоже нельзя было никак изменить его.

Стр. 16—17.

Главе III в лит.ред. соответствует глава IV.

Стр. 16, строки 19—20.

Вместо:Да вы точно хотите? — Я повторил, что очень хочу. — в лит. ред.:всю свою жизнь и всю свою страшную историю. Страшную, именно страшную. Вся история страшнее конца.

Стр. 16, строка 20.

После слова:руками — в лит. ред.:закрытое

Стр. 16, строки 25—30.

Вместо: Жил я до женитьбы, кончая:что я вполне нравственный человек. — в лит. ред.:Во-первых, скажу вам, кто я. Я сын богатого степного дворянина, бывшего предводителя, и воспитанник университета, кандидат, юрист. Женился я 30-ти съ чем то лет, но прежде чем сказать о женитьбе, надо сказать, как я жил прежде и как смотрел на семейную жизнь. Жил я до женитьбы, как живут все так называемые порядочные люди нашего круга, т. е. развратно, и, так же как и большинство людей нашего круга, живя развратно, был убежден, что я среди развратных людей исключительно нравственный человек. Происходило это, т. е. то, что я считал себя нравственным, оттого, что в нашей семье не было того особенного, специального разврата, который был так обыкновенен в нашей помещичьей среде, и что потому, воспитавшись в семье, где ни отец ни мать не изменяли друг другу, я с ранних лет лелеял мечту о самой возвышенной и поэтической семейной жизни. Жена моя должна была быть верхом совершенства. Любовь наша взаимная должна была быть самая возвышенная. Чистоты наша семейная жизнь должна была быть голубиной.