Полное собрание сочинений. Том 3

Всё это было сказано в предыдущих главах, однако не было разъяснено, как новые внутренние образы взаимодействуют с прочими, уже существующими образами, т.е. как они участвуют в мышлении. Это взаимодействие, прежде всего (т.е. не считая влияния на прочие мыслительные цепочки), есть не что иное, как сравнение новых образов с уже существующими. Вот здесь-то понятие восприятия можно и расширить, тогда восприятие – это преобразование входных образов во внутренние с их последующим анализом. Ведь мы всегда знаем, что нас окружает, с чем мы сейчас имеем дело. Мы понимаем окружающий мир не post factum, т.е. только после специального (которое может быть, а может и не быть) обращения сознания к появившимся образам, а всегда. Это указывает на то, что в скрытом сознании постоянно происходит анализ входных образов, или (говоря другими словами) их разложение и классификация. То, что мы этого не видим, указывает не на отсутствие такового процесса, а исключительно на его невидимость. Ибо, повторюсь, мы всегда, независимо от того, обращаемся мы к входным образам или нет, знаем, что нас окружает.

Доказывается просто: если внезапно появился неизвестный образ, он обращает на себя внимание, хотя мы, может быть, никакого обращения к новым входным образам и не делали (на окружающее не обращаем внимания, думаем о чём-то своём); он сам проявляет себя, а уже потом мышление переключается на него. Но если бы анализа входных образов не было, то откуда сознанию знать, что вот это – известный образ, а этот не поддаётся никакой классификации? Мы бы так и не воспринимали ничего нового, пока умышленно не обращались к этому новому. Однако новое само обращает на себя внимание; оно активно к прочему мышлению, а значит, приобретает некий приоритет ещё до обращения к нему, что и означает наличие анализа входных образов в скрытом мышлении.

Безусловно, возможна такая ситуация, при которой появляется некий новый образ, не пересекающийся или малопересекающийся с существующими. Это есть случай, когда невозможно классификация нового образа. В зависимости от слабости пересекаемости новый образ может вызвать целую гамму эмоций: от чувства удивления или недоразумения до чувства панического ужаса. Эти чувства могут быть как приятными (приятное удивление, восхищение), так и неприятными (чувства непонимания, опасения, ужаса…). При этом приятные чувства возникают, как правило, когда новый образ, во-первых, не несет угрозы и, во-вторых, тем не менее, достаточно пересекается с некими существующими образами, так, что его, по тем или иным свойствам (признакам), можно отнести к какой-то группе (классифицировать). К примеру, какой-то удивительно необычный диван. Понятно, что это диван, но он обращает на себя внимание, хотя и не вызывает чувства страха. Но если это будет нечто такое же стоячее (т.е. не несущее видимой угрозы), но совершенно непонятное, то страх, опасение, обязательно появится. В обыденной жизни, конечно, неприятные чувства возникают реже, но зато они гораздо интенсивнее приятных. Это объясняется тем, что любой новый образ, непересекающийся или пересекающийся крайне мало (границы неопределенны) с уже существующими, вызывает страх, вплоть до ужаса, ибо для любого живого существа все, что неизвестно – опасно; это, если можно так сказать, врожденная предосторожность; такая особенность восприятия.

Во избежание возможной путаницы и неправильного понимания отмечу, что далеко не все чувства, возникающие при встрече с чем-то новым, коренятся исключительно во взаимодействии новых образов и образов существующих. К примеру, вы увидели какую-то удивительную машину, у вас сразу же может возникнуть чувство зависти к ее владельцу, но это чувство коренится не в самом сознании, а во взаимодействии уже существующих образов и ВКС; новый образ здесь лишь стимул. При этом следует различать, чем было вызвано такое чувство, взаимодействием «новый образ – существующие» или «новый образ – существующее – существующее». В первом случае источник чувства – взаимодействие нового образа со старыми, а во втором старых со старыми, которые приобрели приоритет благодаря новому. И понять, где как, – достаточно сложно. Впрочем, эта дифференциация не принципиальна.