Полное собрание сочинений. Том 33

Прежде это были мысли о ножкахъ каракатицы и пангенезис, теперь это были мысли о прибавочной стоимости и желзномъ закон. Вообще обо всемъ, о чемъ онъ говорилъ, онъ высказывался съ большою убжденностью, преимущественно потому, что съ большою узостью взгляда и, главное, съ сознаніемъ совершенной непогршимости, которое дйствовало на слушателей. Онъ очень многое зналъ благодаря своей огромной памяти и потому привыкъ окончательно ршать всякіе научные вопросы и точно также ршалъ и вопросы нравственные и художественные. Поступки и художественныя произведенія, какія бы то ни было, не возбуждали въ немъ никакихъ чувствъ, помимо того, что они были ему выгодны или невыгодны. Ни про какой поступокъ, если только онъ не касался его лично и онъ не зналъ о немъ мннія авторитетовъ, хорошъ онъ или дуренъ, точно также онъ не могъ сказать ни про псню, ни про картину, ни про стихотвореніе — хорошо оно или дурно; но онъ считалъ своей обязанностью образованнаго человка высказывать о нихъ сужденіе, и онъ ршительно высказывалъ ихъ, соображаясь съ тмъ, что онъ читалъ въ признаваемыхъ имъ хорошихъ книжкахъ. Тогда уже мнніе его было непоколебимо. Такъ что онъ былъ совершенно непроницаемъ ни для какихъ живыхъ мыслей. Въ особенности если ему уже случалось высказать о предмет свое мнніе, это мнніе казалось ему священнымъ уже потому, что оно было высказано имъ.

Ко всмъ людямъ, мущинамъ, онъ относился какъ къ соперникамъ во всхъ отношеніяхъ и охотно поступилъ бы съ ними, какъ старые самцы обезьяны поступаютъ съ молодыми, если бы могъ. Онъ вырвалъ бы весь умъ, вс способности у другихъ людей, только бы они не мшали проявленiю его способностей. Нехлюдовъ былъ ему въ высшей степени противенъ, и онъ постоянно старался длать ему непріятное. Хорошо же онъ относился къ людямъ только тогда, когда они служили ему, преклонялись передъ нимъ. Такъ онъ относился къ опропагандированному имъ рабочему Кондратьеву, который шелъ теперь съ нимъ въ Якутскую область.

Съ женщинами же, хотя онъ принципіально и былъ за женскій вопросъ, онъ обращался презрительно, считая ихъ всхь въ глубин души глупыми и ничтожными, за исключеніемъ тхъ, въ которыхъ онъ былъ влюбленъ и пока онъ былъ влюбленъ въ нихъ. И съ тми, въ кого онъ былъ влюбленъ, былъ восторженно сантименталенъ.⁴⁶⁵ Къ здоровью своему онъ былъ очень заботливъ и до послдней степени мнителенъ, не смотря на очень сильное сложеніе и здоровье. Всякую религію онъ считалъ атавизмомъ, варварствомъ; понятіе Бога ненавидлъ и признавалъ истиннымъ только дарвинизмъ и законы матеріальнаго міра. На положеніе свое теперь, на пути въ каторгу, онъ смотрлъ то съ гордостью мученика и опаснаго врага правительства, который еще покажетъ себя, — онъ все старался бжать, — то чаще всего какъ на ужасную ошибку.⁴⁶⁶

Человкъ этотъ, съ самаго вступленія Масловой въ ихъ кружокъ, сталъ смотрть на нее нехорошимъ, который она очень хорошо знала, взглядомъ, но потомъ, подъ вліяніемъ серьезной защиты Ранцевой, онъ оставилъ ее и обратилъ свои чувства въ сторону Птички; Маслову же онъ дружелюбно-шуточно прозвалъ donna Catharina. Маслова уважала его, боялась и не любила.

* № 138 (рук. № 89).

Съ остальными тремя Нехлюдовъ не могъ общаться душевно, хотя отношенія между нимъ и ими были хорошія. Изъ остальныхъ трехъ самый оригинальный былъ плшивый бородатый Вильгельмсонъ, тотъ черный мрачный человкъ съ глубоко подъ лбомъ ушедшими глазами, котораго Нехлюдовъ замтилъ еще въ контор, гд онъ въ первый разъ увидалъ политическихъ. Вильгельмсонъ былъ сынъ небогатаго помщика. Онъ по студенческой исторіи былъ выгнанъ съ перваго курса. Ршилъ пойти въ народные учителя. Его арестовали за вольныя мысли, которыя онъ передавалъ ученикамъ и связи съ народниками и сослали въ дальній уздный городъ Архангельской губерніи. Тамъ онъ жилъ одинъ, питаясь однимъ зерномъ, и составилъ себ философскую теорію о необходимости матерьяльно воскресить всхъ умершихъ.

Вмст съ этимъ онъ не переставая возмущался на насилія, которыя производились надъ его друзьями, и бжалъ, былъ пойманъ въ конспиративной квартир, гд былъ типографскій станокъ. Его сослали въ Якутскую область.

Нехлюдовъ не то что не полюбилъ его, но никакъ не могъ сойтись съ нимъ, въ особенности, что со всми добрый Вильгельмсонъ былъ особенно недоброжелателенъ и строгъ къ Нехлюдову. Въ жизни Вильгельмсонъ былъ аскетомъ. Питался однимъ хлбомъ и былъ двственникъ. Несимпатичны же были Нехлюдову Новодворовъ и Кондрашевъ.

* № 139 (рук. № 91).