Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 147—148. Датируется на основании почтового штемпеля: «Москва. 4 февраля 1882».
1
А. С. Орехов.2
Леонид Дмитриевич Урусов.3
Станция Сызрано-Вяземской железной дороги, в 48 верстах от Тулы.4
Иван Иванович Раевский (1835—1891), сын помещика Ивана Артемьевича Раевского и Екатерины Ивановны, рожд. Бибиковой; в 1857 г. окончил математический факультет; помещик Епифанского, Данковского и Каширского уездов; с 1861 г. женат на Елене Павловне Евреиновой (1840—1907). С Толстым познакомился студентом на гимнастике Пуаре в Москве в 1850-х гг. Был с ним на «ты». С 1868 г. жил в имении Бегичевке, Данковского уезда, где в 1891 г. организовал совместно с Толстым центр для помощи голодающим. Умер в разгаре борьбы с голодом, захворав сильной инфлюэнцей. Толстой написал некролог Раевского, опубликованный в «Красном архиве» за 1924 г., № 6. См. статью А. М. Новикова; «Л. Н. Толстой и И. И. Раевский» («Международный Толстовский альманах», М. 1909), также ПС, стр. 436—437. На маслянице 1882 г. Толстой поехал к Раевскому, но с дороги вернулся в Ясную поляну.5
Петр Павлович Шентяков (р. в 1858 г.), жил шорником у Толстых.6
Мария Афанасьевна Арбузова, няня старших детей Толстого.7
Агафья Михайловна (1808—1896), крепостная горничная Пелагеи Николаевны Толстой, рожд. кж. Горчаковой, бабки Толстого. Описана Толстым «в Детстве и Отрочестве» (Гаша). Последние годы жизни ухаживала за собаками и щенками. О ней см.: И. Толстой, «Мои воспоминания» 1914, стр. 18—24. Т. Л. Сухотина-Толстая «Друзья и гости Ясной поляны». М. 1923, стр. 111—121.8
Revue des deux mondes — французский журнал (основан в 1829 г.); популярный за границей и в России.9
Статья «Так что же нам делать?»10
В комнате, где жила и умерла Татьяна Александровна Ергольская.11
С. А. Толстая писала 4 февраля 1882 г.: «Получила сегодня твое тихое, покорное, но видно, что счастливое по твоему расположению духа — письмо, милый Левочка. Нет, не вызываю я тебя в Москву, живи сколько хочешь; пусть я одна уж сгораю, зачем же двум: ты нужней меня для всех и вся..... Наслаждайся тишиной, пиши и не тревожься; в сущности всё то же при тебе и без тебя, только гостей меньше. Вижу я тебя редко и в Москве, а жизнь наша пошла врозь. Впрочем, какая это жизнь — это какой-то хаос труда, суеты, отсутствия мысли, времени и здоровья и всего, чем12
В 1882 г. у Толстого были следующие дети: Сергей, Татьяна, Илья, Лев, Мария, Андрей, Михаил и Алексей (р. 31 октября 1881 г., ум. 18 января 1886 г.).13
2 февраля 1882 г. С. А. Толстая писала: «Таня тоже стремится веселиться», а 6 февраля ночью, в четыре с половиной часа, С. А. Толстая после описания бала у Лярских, добавляет: «Таня приехала в восторге».14
В. В. Нагорнова.15
Василий Кириллович Сютаев (1819—1892), крестьянин д. Шевелино, Новоторжского уезда, Тверской губернии. Сектант — проповедник. Общение с ним имело большое влияние на Толстого в период его религиозных исканий; Толстой познакомился с ним в 1881 г. О Сютаеве см. гл. XIV статьи Толстого «Так что же нам делать?» и Шохор-Троцкого «Сютаев и Бондарев» («Толстовский ежегодник 1913 года»). Одновременно с И. Е. Репиным Т. Л. Толстая писала портрет с Сютаева.16
В настоящее время Малый Левшинский пер., дом № 3.17
В доме кн. Волконской Толстые жили зиму 1881—1882 гг.189.
Сейчасъ получилъ твое письмо,1
милый другъ, и очень радуюсь, что у тебя все было пока хорошо. Обо мн не безпокойся. Мн очень хорошо у Алекся, и я, должно быть, и не перейду въ домъ. Я заходилъ нынче, — едва ли нагрется достаточно и такъ, чтобы не было угару. Я этаго самъ боюсь. Нездоровъ я не былъ, но какъ то слабъ — спина немного болитъ и голова. И отъ этаго я не похалъ къ Раевскимъ — энергіи не было. Вчера еще болла голова. Нынче, несмотря на ужасную метель — теплую, голов лучше, и только вялъ. Плохо работаю. Зато отдыхаю нервами и укрпляюсь. Мужиковъ, я сказалъ Ал[ексю], что я не могу принимать, и никто, кром нищихъ, кот[орыхъ] я не видалъ, — не былъ.Вчера спалъ одинъ, и очень хорошо. Свечера Аг[аья] Мих[айловна] усыпительно болтала.
Я думаю, что лучше, спокойне мн нигд бы не могло быть. Ты вчно въ дом и въ заботахъ семьи не можешь чувствовать ту разницу, какую составляетъ для меня городъ и деревня. Впрочемъ, нечего говорить и писать въ письм; я объ этомъ самомъ пишу теперь, и ты прочтешь ясне, если удастся написать.2