Полное собрание сочинений. Том 83

⁵ В своих воспоминаниях Т. А. Кузминская воспроизводит разговор с Толстым, бывший между ними после отъезда Дьякова из Ясной поляны в июне 1867 г.: — «Таня, Дьяков говорил со мной о тебе... — Что же он говорил? — спросила я. — Разумеется всё хорошее. Говорил, как Долли любила тебя, как он знает тебя, и какая ты; говорил про самое тяжелое одиночество и просил меня написать, как ты смотришь на него? Конечно, ему неловко делать предложенье после трех месяцев потери жены. Отвечаешь ли ты ему тем же? Он советовался со мною, и я сказал ему: «торопись и переговори с ней. Мне кажется, что она возвращается к своей первой любви. Он просил, чтобы я написал ему, а говорить, недоговаривая настоящего, он не решается». Я молчала и не знала, что ответить. Мне было от всей души жаль Дмитрия Алексеевича. Жаль до боли, и я вспоминала предсмертные слова Долли — «Если бы я могла быть ему лучшим другом, не женой...» (III. стр. 138—139).

⁶ См. второе примечание к письму № 64.

⁷ Никаких распоряжений о коровах письма С. А. Толстой не содержат. Она пишет лишь о лошадях, — что вышла им дать хлеба (письмо от 17 июня) и о покупке лошади «Черномора» за 40 рублей (от 18 июня).

⁸ Василий Ермилов Зябрев (1826—1880), «честный и трезвый яснополянский крестьянин» (н. п. С. А).

⁹ Дочь Марьи Афанасьевны Арбузовой, сестра Сергея Петровича Арбузова, Матрена Петровна Арбузова.

¹⁰ «Живший в Ясной поляне дворовый. Тихий, честный, женатый на Варваре, дочери Николая, дядьки мальчиков Толстых» (н. п. С. А.).

¹¹ С. А. Толстая писала в письме от 18 июня: «Воображаю, как вы с Александром Николаевичем [Бибиковым] собираетесь вечером в Кремле и рассказываете друг другу похождения дня».

¹² М. Сакс держал оркестр. Его сад, впоследствии Тейсера, находился в Петровском парке. В объявлениях за 1867 г. значится, что концерты в б. саду Сакса происходят «во вновь устраиваемой ротонде».

¹³ В письме от 17 июня С. А. Толстая писала: «Лева, я тебя жду в субботу au plus tard [самое позднее]».

¹⁴ Михаил Петрович Погодин (1800—1875), историк и журналист. Знакомство Толстого с Погодиным состоялось в начале 1860-х гг. в связи с историческими работами Толстого. Сохранилось пять писем Толстого к Погодину за период с 1862 г. но 1872 г. В письме от октября 1864 г. Толстой благодарит Погодина за присылку книг и просит: «впредь не забывать меня, коли вам попадется под руку по этой части». Новейший исследователь творческой истории «Войны и мира» Б. М. Эйхенбаум пишет: «Исторические книги, рукописные материалы и беседы с Погодиным и Бартеневым должны были повлиять на Толстого и заставить его изменить первоначальный план, а отчасти и жанр романа» (Эйхенбаум «Лев Толстой» кн. 2. 1931, стр. 249—250).

¹⁵ Сергей Александрович Соболевский (1803—1870), библиограф, в молодости служил в Московском архиве иностранных дел; друг Пушкина.

¹⁶ Петр Карлович Щебальский (1810—1880), историк и публицист. С. С. Урусов писал Толстому от 12 декабря 1868 г. о Щебальском: «Этот новый тип нынешних историков прехладнокровно начал излагать свои (то есть, общие) мнения об истории по поводу вашего сочинения и ваших отзывов». Щебальский написал: «Война и мир соч. графа Л. Н. Толстого. М. 1868 I, II и III» («Русский вестник» 1868, LXXIII, № 1, стр. 300—320).

¹⁷ В своей автобиографии С. А. Толстая писала: «Перед отъездом из Ясной поляны он всегда оставлял мне работу переписыванья» («Начала» 1921, № 1, стр. 145).

67.

1867 г. Июня 21. Москва.

Нтъ, буду писать отдльно, чтобы писать свободнее. У меня два дня мигрень, и теперь, вечеромъ, едва проходитъ. Несмотря на то, я надлалъ много дла. Посл прізда Кузм[инскаго]¹ пріхалъ Самаринъ и задержалъ меня часа два; потомъ похалъ къ Бартеневу и окончательно ршилъ съ нимъ. Я даю 1000 р. впередъ; все изданіе будетъ стоить 4500. Изданіе будетъ готово въ Nоябр; въ Декабр я долженъ отдать 1100 р[ублей], въ феврал — остальные. Коректуры будутъ пересылаться ко мн и потомъ продерживаться Бартеневымъ. Оставить имъ надо въ Москв всю первую печатную часть и 5 листовъ изъ второй.² Чтобы сдлать это, мн нужно еще два дня, — minimum, и я раньше субботы³ выхать не могу. У Бартенева я просидлъ до 4-хъ, оттуда похалъ длать покупки и къ стыду своему захалъ къ Ржевскому,⁴ купилъ у него корову за 80 р. красоты необыкновенной. Оттуда похалъ къ Соболевскому въ клубъ, чтобы поговорить съ нимъ о книг, которая мн нужна; потомъ пріхалъ домой, все съ мигренью, и ничего не вши, пошелъ съ Лизой, Леночкой Кузм[инской]⁵ и Бибик[овымъ] въ театръ, такъ я ни на что боле не способенъ. Оттуда въ 10 пришелъ домой, полъ размазни и⁶ засыпаю. Телеграмму я послалъ.⁷ Саша Кузм[инскій] ни сестр, ни А[ндрею] Е[встафьевичу], ни Лиз ничего еще не сказалъ отъ какого то конфуза, к[оторый] обуреваетъ его. Я съ нимъ пытался откровенно объясниться, въ чемъ его недоразумніе съ Таней, и онъ хочетъ, и какъ то робетъ или не можетъ, и не хочетъ сказать.⁸ Все уладится, очень молодо, только жалко, что они съ Таней не объяснились передъ отъздомъ. А то ему тяжело. Впрочемъ, онъ нынче замученный и сонный.