Полное собрание сочинений. Том 85. Письма к В. Г. Черткову 1883-1886 гг.

¹ Обращаясь к Черткову с просьбою написать ему еще о Hamilton’e, который «ужасно интересует его», Толстой, очевидно, имеет в виду не Наmilton’a, a Harris’а, о котором только что писал ему Чертков (см. выше). Известно, что Толстой не обладал хорошей памятью на имена и иногда путал их. Какого-либо упоминания о Hamilton’e нет не только в предшествующих письмах Черткова, но и в письмах других корреспондентов Толстого того времени.

² Подписи Толстого на этом письме, как и на некоторых других его письмах к Черткову, не имеется.

*22.

1884 г. Июля 24. Я. П.

Милый и дорогой другъ Владиміръ Григорьевичъ. Я только что упрекалъ себя за то, что давно не писалъ вамъ, не отвчалъ на послднія ваши письма, съ отвтомъ вашей матери, какъ получилъ ваши два послднія письма: одно о томъ, чтобы я писалъ для народа, и о любви къ ближн[ему], какъ къ самому себњ, а другое съ выписками изъ книги Math[ew] Arnold’а¹ и съ 2-мя вопросами: о помощи, получаемой черезъ молитву отъ вншняго Бога, и о томъ, хорошо ли отречься отъ отвлеченнаго чтенія и «опроститься» умственно. Письма прекрасныя, т. е. радостныя для меня, заставляющія меня больше и больше любить васъ. Кстати скажу — я вс письма ваши получилъ (и о Пашков)² и книги, за к[оторыя] очень благодаренъ. Я прочелъ и брошюру, [и] Picadilly.³ Брошюра мн не понравилась.⁴ Ее писалъ несвободный человкъ, тотъ, въ к[оторомъ] есть ложка дегтю, портящая всю бочку меду. Picadilly же прекрасно. Единственный недостатокъ — но очень большой, что о предметахъ святыхъ, о единомъ на потребу, говорится рядомъ съ пустяками и тономъ легкимъ и бьющимъ на художественность и остроуміе. То, что для насъ составляетъ весь смыслъ жизни — нашу вру, знаютъ многіе, но кнесчастью очень немногіе знаютъ, что это не только главное, но единое и что про это нельзя говорить съ украшеніями, съ изяществомъ. Про это нельзя говорить, это надо выплакивать слезами, и когда нтъ этихъ искренныхъ слезъ, нельзя говорить «нарочно», нельзя осквернять легкомысленнымъ прикосновеніемъ. — Вы говорите мн, что я долженъ это сдлать. Но, другъ мой, я только одного этаго желаю, живу только тмъ, что надюсь сдлать это — передать свою вру другимъ. Но знаю, что если я это буду длать для себя, я ничего не сдлаю, a сдлаю только тогда, когда я буду покорнымъ и не имющимъ своей личной цли орудіемъ воли Божьей. Я боюсь сказать даже, что я надюсь сдлать то, что вы отъ меня требуете. Но то, что вы требуете этаго отъ меня, радуетъ и поощряетъ меня. Ваши упреки были бы мн больне, если бы я чувствовалъ, что я длаю что нибудь другое, чмъ то, что вы мн велите длать. А, слава Богу, я ничего другаго ныншнее лто не длалъ, какъ только живу такъ, чтобы приготовить себя къ этому. Я много пережилъ въ это лто. Много перестрадалъ, и — дай Богъ, чтобы я не ошибался — многое, кажется мн, сдлалъ въ семь. Какая радостная и противуположная всмъ человческимъ дламъ [?] — то, что на пути Божьемъ нтъ ни усталости, ни охлажденія, ни, тмъ боле, возврата. Я вижу это по себ, по васъ, по всмъ тмъ рдкимъ людямъ, к[оторыхъ] я знаю и к[оторые] вступили на этотъ путь. — Тяжело, мучительно часто въ мірскомъ смысл, что дальше, то тяжеле и мучительне, надежды на осуществленіе чего-нибудь въ этомъ мір при себ — никакой, и никогда не только вопроса о томъ, не измнить ли мн мой путь, но никогда сомннія, колебанія или раскаянія. Это именно тотъ единый истинный тсный путь. Гд бы и какъ бы удобно и пріятно я ни шелъ, если я не на пути — можетъ быть сомнніе. Его нтъ только на одномъ узкомъ и истинномъ. И на всхъ другихъ путяхъ есть разнообразіе и споръ, на одномъ этомъ единство полное не только съ тми, к[оторые] одинаково со мной думаютъ и говорятъ, но со всми, съ тми, к[оторые] отрицаютъ Христа, даже и съ тми, кот[орые] каждый по своему понимаютъ его. Удивительное дло (какъ это имъ самимъ не бросается въ глаза!), ваша мать, Пашковъ (которому передайте мой дружескiй привтъ), православные, католики, атеисты осуждаютъ, отвергаютъ меня (христіане часто противно ученію Христа длаютъ мн больно), но я не только не осуждаю ихъ (и это я говорю не for argument’s sake),⁵ а искренно, какъ я и не могу иначе чувствовать и говорить, но привтствую ихъ на истинномъ пути всякій разъ, какъ они стоять на немъ, радуюсь ихъ успхамъ и не могу иначе выразить моего чувства къ нимъ, какъ люблю ихъ. Недавно я читалъ газету de l’arm'ee du Salut.⁶ Мн странна, непонятна ихъ форма выраженія, но дятельность ихъ, ведущая къ воздержанію, къ любви, къ вниманію къ ученію Христа, возбуждаетъ во мн любовь и уваженіе къ нимъ и радость. Неужели то ученіе Христа, при кот[оромъ] нужно спорить съ ⁹/₁₀ міра и отвергать ихъ отъ себя, ближе духу Христа, чмъ то, при [которомъ] нтъ даже возможности съ кмъ нибудь расходиться изъ-за ученія Христа, и вмст съ тмъ такое, при кот[оромъ] вся жизнь поглощена имъ и руководима имъ?