Полное собрание сочинений. Том 86. Письма к В. Г. Черткову 1887-1889 гг.

⁶ Количка — H. Н. Ге младший (о нем см. прим. к письму Толстого к Черткову от 2 мая 1884 г., № 16, т. 85), живший в это время в доме Толстых и помогавший С. А. Толстой в издании сочинений Толстого.

* 140.

1887 г. Апреля 2. Я. П.

Хотлъ вамъ писать, милые друзья, до отъзда, но не усплъ. Третьяго дня я ухалъ въ деревню, самъ не знаю зачмъ. Хотлось и побольше уединенія и страшно было обозлиться отъ жизни тамъ,¹ лтомъ при открыт[ыхъ] окнахъ и весеннемъ воздух и солнц. Боюсь, что забуду отвтить на ваши вопросы — письма вашего не взялъ съ собой — ни вашего, В[ладиміръ] Г[ригорьевичъ], ни Бирюкова. Если забуду, простите: очень я увлекся своей работой о жизни и смерти. Мсяца 1¹/₂ ни о чемъ другомъ не думаю ни днемъ ни ночью. Вы врно думаете, что напрасно.² Очень можетъ быть, но не могу иначе, и работа мн кажется не толчется на мст, а подвигается и даже приближается къ концу. Работа потому меня затягиваетъ, что работаю для себя и для другихъ: себ наврное многое уяснилъ, во многомъ себя утвердилъ и потому надюсь, что хоть немного также подйствуетъ и на нкоторыхъ другихъ.

Одинъ изъ вашихъ вопросовъ помню, о повсти изъ первыхъ вковъ. Все хочется освободиться и поправить. А такъ не хочется посылать.

П[авелъ] И[вановичъ], кажется, спрашиваетъ про брошюры медицинскія. Одна милая женщина врачъ Трутовская³ приносила и читала, кром ея прекрасной брошюры о сифилис, еще о несчастныхъ случаяхъ; тоже прекрасно; очень полезная будетъ книга и написана съ знаніемъ и дла и народа. Немного тонъ ласково-развязный, и потому есть длинноты, не нужное, но этотъ недостатокъ возмщается большими достоинствами.

Азбуку вы, врно, получили съ разршеніемъ.⁴ Это будетъ лучшая побда кампаніи ныншней зимы. Сейчасъ въ деревн читалъ Раздлъ⁵ и Мірское дитя.⁶ Очень хорошо оба, особенно первое.

Есть у васъ стихотворенія Алмазова? Тамъ есть стихотвореніе: Истина.⁷ Если выкинуть изъ него рчь перваго юноши о вин и конецъ о возстановленіи Ерусалимск[аго] храма, то это прекрасная вещь, только бы цензура пропустила.

Здсь теперь Лева⁸ со мною и его товарищи и Файнерманъ. Мн не мшаютъ работать и мн очень хорошо. — Радуюсь въ чуж на васъ и почти не огорчаюсь о болзни А[нны] К[онстантиновны].⁹ Видно такъ надо пока. Въ жизни, въ настоящей жизни, не можетъ быть ничего лучше того, чт`o есть. Желать другаго, чмъ то, чт`o есть, значитъ перестать жить. Въ конц недли прідетъ Количка,¹⁰ проздомъ къ себ.

Зима кончилась — и я безъ раскаянія оглядываюсь назадъ, надюсь и врю, что и вы тоже. Что-то мало я васъ чувствовалъ эту зиму. Кланяйтесь Иванову¹¹ и благодарите его за письмо. Ну, пока прощайте, пишите на Козловку.¹²

Л. Т.

Павла Ивановича письмо просилъ жену прислать мн и тогда отвчу по пунктамъ. Вспомнилъ: — это былъ проектъ календаря, — очень хорошій, кажется. Но, получивъ письмо, отвчу.

Полностью публикуется впервые. Отрывки напечатаны в ТЕ 1913, стр. 45—51 и «Толстой и Чертков», стр. 144. На подлиннике надпись черным карандашом рукой Черткова, «№ 136 Я. П. 2 апр. 87». Датировка подтверждается сопоставлением слов Толстого о том, что он уехал из Москвы «третьего дня», с письмом его к Н. Н. Ге старшему от 7 (?) апреля 1887 г. (т. 63), в котором он пишет, что «уехал из Москвы во вторник на страстной», т. е. 31 марта. Это письмо является ответом на письма Черткова от 23 марта и П. И. Бирюкова, полученное Толстым перед отъездом. В письме от 23 марта Чертков, сообщая о разных делах, связанных с издательством «Посредник», между прочим, пишет:

«Разрешены также переложение «Фабиолы» Озмидовой. Вещь эта не имеет претензии на художественность; но зато в высшей степени содержательна и с успехом заменит нашу первую «Фабиолу», также не художественную, но очень любимую. Еще разрешен рассказ «О жуке», который мы читали вместе в Москве. Теперь я хочу придержать эти рукописи, если нужно даже несколько месяцев, для того чтобы в это время представить в ту же цензуру всё то главное, что мы желаем пропустить и что имеется на готове. Хочу послать туда «Крест» и «Пасху» Иванова, «Суратскую кофейню». Теперь как нельзя более кстати была бы ваша повесть о первых христианах. Я бы послал ее туда без обозначения вашего имени. Нужно ковать железо, покуда горячо. Неужели повесть эта всё еще в таком же виде, что ее нельзя печатать? Может быть ее можно напечатать, а вы бы ее окончательно отделали по печатному экземпляру для 2-го издания? Если это можно, то, пожалуйста, пришлите ее сюда ко мне, хотя бы в черновом виде. Я переписал бы и послал бы в Одессу. Ужасно хотелось бы воспользоваться наступившею благоприятною минутою, чтобы выпустить как можно больше хорошего, следовательно прежде всего — всё то ваше, что готово, или почти готово».