Полное собрание сочинений. Том 87

Повторяю, и искренно повторяю, что я Татьяну Львовну вовсе не хочу осуждать; а хочу только держаться зa правду, потому что верю в правду, или вернее (так как носителем правды я себя не считаю), верю в то, что нужно безбоязненно отдаваться тому, чт'o в настоящую минуту считаешь правдой». В письме от 31 января Чертков писал: «Меня беспокоит впечатление, которое могло произвести на вас и ваших мое третьегодняшнее письмо. Мне совестно, что я написал вам свои глупые соображения о вашей повести, т. е. о таком предмете, в котором меньше, чем в чем-либо другом, — я могу вас учить. И мне страшно, как бы вам и вашим дочерям не показалось, что я злюсь на Татьяну Львовну; между тем, как в действительности злобы, я право, теперь не чувствую; хотя, правда, не испытываю и того нежного отношения к ней, при котором стараешься всё объяснить в лучшую сторону. Пишу сейчас просто для того, чтобы сказать вам, что вы меня очень успокоите, если напишете хоть несколько слов о том, как вы приняли то мое письмо; и чтобы попросить вас по-братски обличить меня, а не отмалчиваться из деликатности, если вы меня в чем осуждаете. Я иногда, как в прошлом письме, нарочно выкладываю вам всё, чт`o у меня есть на душе, наперекор какому-то внутреннему дипломатическому голосу, который советует мне быть осторожнее. Я предпочитаю, чтобы вы видели меня во всей моей неприглядной непринужденности, чем высказываться вам только тогда, когда я не сомневаюсь в своем хорошем настроении. Последнее в сущности было бы рисовкой перед вами; а этого я себе никогда не простил бы.

Про дело, ради которого я здесь, ничего еще не могу сказать, так как я сейчас занят приведением в окончательный вид своей записки, и ни с кем еще лично не виделся по этому делу. Задержка произошла от того, что Галя была очень больна, и это меня на столько расстраивало, что я не мог вызвать в себе достаточное светлое и душевно бодрое настроение, для убедительного заключения моей записки»...

¹ Письмо от 29 января, предшествовавшее письму, от 31. января.

² Николай Лукич Озмидов.

³ «Душа человеческая — христианка» — изречение Тертуллиана, из его «Апологии», нередко встречающееся в письмах Толстого.

⁴Абзац редактора.

⁵Абзац редактора.

⁶ Записка Черткова об отнятии детей Хилковых, предназначавшаяся для передачи царю.

⁷ Предисловие к книге Е. И. Попова «Жизнь и смерть Е. Н. Дрожжина (1866—1894)», изд. Готгеймера, Берлин 1895. См. т. 31.

* 395.

1895 г. Февраля 17. Москва.

Получилъ ваше холодное письмо, милый другъ, но все таки былъ очень радъ ему, п[отому] ч[то] давно не зналъ ничего про васъ. —

¹ Хорошо, что вы кончили свое дло, и хорошо, что сдлали его, но я не жду отъ него ничего.²

Чмъ больше я живу и думаю объ отношеніяхъ правительст[ва] къ христіанству и христіанства къ правительству, тмъ очевидне для меня становится то, что единенія между этими двумя — быть не можетъ. Одно другое исключаетъ. И для того, чтобы правительство не гнало христіанство, надо, чтобы оно перестало быть правительствомъ, и чтобы христ[iанство] перестало отрицать прав[ительство], надо, чтобы оно перестало быть христіанствомъ. —

³ Хорошо ли вы живете? Духовная жизнь брезжится, или горитъ, или гаснетъ? Что милая Галя?

Мэри Урусову⁴ мн очень — хотлъ сказать жаль, но не жаль, а радъ, я умиленъ за нее. Я очень любилъ ея отца и ее люблю.

Я жилъ послднее время трудно и скоре дурно. — Занятъ былъ разсказомъ, а это легкомысленно и вводитъ въ область пустяковъ. Написалъ три притчи и отдалъ ихъ въ сборникъ,⁵ к[оторый] тутъ издается при Общ[еств] любителей Рус[ской] словесности.⁶ Тоже мало истиннаго сердечнаго, божескаго въ этой работ. Но есть и хорошее, и я не унываю и все надюсь быть лучше, чего и вамъ и Гал желаю. Цлую васъ обоихъ и люблю.

Л. Толстой.

Дюма письмо мы наврно получимъ, к[огда] Таня напишетъ.⁷

Т[аня] читала вс ваши письма. И я радуюсь, что отъ этаго ничего, кром хорошаго, не вышло.

Какой квакеръ подавалъ записку? Бруксъ?⁸

Статью изъ «Daily Chronicle»⁹ тоже найду и пришлю.

Печатается впервые. На подлиннике черными чернилами рукой Черткова надпись, на основании которой датируется письмо: «№ 391 Москва 17 февр. 95».

Ответ на письмо Черткова от 14 февраля 1895 г., в котором Чертков писал: «Дорогой Лев Николаевич, спасибо вам за ваше последнее письмо со столь мягким обличением. Во мне действительно много еще возможности нелюбви к людям, и самой злой.