Полное собрание сочинений. Том 89

Нынче с утра мечтал о том, что поеду к вам, если меня пустят, т. е. сама С[офья] А[ндреевна] скажет об этом. Но она торопилась, уезжая, и ничего не сказала, и я нынче не приеду, се qu’est retard'e n’est pas perdu.⁵ До другого раза. Благодарю оч[ень] Лиз[авету] Ив[ановну], что она вспомнила обо мне, и уверен, что место, к[отор]ое она покажет мне, нужное и полезное. Уверен в этом п[отому], ч[то] то, что она сказала Саше о том, что одно средство во всем «любить, любить и любить», мне б[ыло] оч[ень] и дорого и полезно услышать от нее. Поблагодарите ее от меня.

То, что в том, что меня не пустила нынче к вам С[офья] А[ндреевна], было бы что-то унизительное, стыдное, если бы я не знал, что не пускает меня нынче к вам не С[офья] А[ндреевна], а бог. Всё, даже нынешнее письмо ваше, может раздражить ее, привести опять в то ужасное, мучительное, болезненное душевное состояние, именно тем, что она во всем видит хитрые уловки людей, к[отор]ым незачем хитрить.

Скажите Гале, что спасибо ей за письмо⁶ и что я вполне понимаю ее и что мне более всего больно за вас. Но я недаром верю в вас и люблю вас. — И говорить, что это дурно (я это не вам, а себе говорю). Дурно то, что только больше и больше соединяет с близкими людьми и с тем, во имя чего мы близки!

Посылаю вам письмо японца, оно пустое. Я перечел его и вижу, что можно отвечать на него учтивостью и больше ничего.⁷

Если ничего не случится и я ничего вам не дам знать, то приезжайте, как обыкновенно.⁸ До свидания.

Л. Т.

¹ Над корректурами книжек «Пути жизни».

² Американец из штата Небраска (США), магистр права Эдинбургского университета Матью Геринг (Matthew Gering). См. т. 82, письмо № 50, и т. 58, стр. 454 и 455.

³ Гавриил Акинфиевич Комаровских (1862—1921), крестьянин-учитель из Вятской губ. Находился в переписке с Толстым с 1897 г. См. т. 58, стр. 455, и тт. 70, 76 и 81. Г. А. Комаровских приезжал в Ясную Поляну вместе с женою 16 июля и, поговорив с Толстым, в тот же день отправился в Телятинки к Чертковым.

⁴ С. А. Толстая и T. Л. Сухотина ездили 16 июля в Тулу.

⁵

[отсроченное еще не потеряно.] См. Записи А. Б. Гольденвейзера, 2, стр. 126.

⁶ Письмо А. К. Чертковой от 15 июля.

⁷ Какое письмо имеет в виду Толстой, не установлено.

⁸ 16 июля вечером В. Г. Чертков приезжал в Ясную Поляну.

* 896.

1910 г. Июля 20. Я. П.

Не переставая думаю о вас, милый друг. Благодарен вам за то, что вы помогали и помогаете мне нести получше мое заслуженное мною и нужное моей душе испытание, несмотря на то, что это испытание не менее тяжело для вас. И помогайте, пожалуйста, вам обоим не слабеть и не сделать чего-нибудь такого, в чем раскаемся. Я рад, что понимаю ваше положение, к[отор]ое едва ли не труднее моего. Меня ненавидят за то, что есть, смело скажу, во мне хорошего, обличающего их, но ко мне, и по моим годам, и моему положению, они все — а имя им легион — чувствуют необходимость иметь некоторые 'egards¹ и сдерживаются. Вас же за то высокое, святое, что есть в вас — опять смело скажу — им нечего опасаться, и они не скрывают свою ненависть к добру или скрывают ее под разными выдуманными обвинениями вас. Я это понимаю и больно чувствую за вас. Но будем держаться. Пожалуйста, помогайте мне, а я вам. Собой не похвалюсь. Не могу удерж[ать] недоброго чувства. Надеюсь, пройдет.

Письмо было написано карандашом на вынимающихся листках из Записной книжки во время прогулки в «елочках» (дальняя часть яснополянского парка), куда Толстой любил уединяться. См. Дневник, т. 58, стр. 80. Дата рукой А. П. Сергеенко: «20 июля 1910 г.».

¹ [знаки уважения]

Под «испытанием» Толстой подразумевает свои переживания, связанные с напряженной атмосферой яснополянского дома. См. об этом запись в Дневнике от 21 июля (т. 58, стр. 82). О тяжелой обстановке в яснополянском доме Толстой писал также П. И. Бирюкову 19 июля: «Софья Андреевна взволнована, раздражена, почти душевно больна — ненависть к Черткову, ревность к нему, и мне очень трудно. Но я чувствую, что это и поделом и на пользу мне» (т. 82, письмо № 95). Чертков отвечал Толстому письмом, писанным в течение четырех дней, 21—26 июля. Письмо это приведено в прим. 1087 к Дневнику Толстого (см. т. 58, стр. 84 и 471).

897.

1910 г. Июля 26. Я. П.

Думаю, что мне не нужно говорить вам, как мне больно и за вас, и за себя прекращение нашего личного общения, но оно необходимо. Думаю, что тоже не нужно говорить вам, что требует этого от меня то, во имя чего мы оба с вами живем. Утешаюсь — и, думаю, не напрасно — мыслью, что прекращение это только временное, что болезненное состояние это пройдет. Будем пока переписываться. Я не буду скрывать своих и ваших писем, если пожелают их видеть. Милый Ал[ександр] Бор[исович] передаст вам все подробности вчерашнего дня.¹ Вчера весь вечер мне было оч[ень] xopoшo. Думаю нынче решить и приготовить мой отъезд к Тане.² Здоровье мое лучше.

Сердечный привет Гале. Неприятно писать вам то, что пишут в концах писем, и потому просто подписываюсь Л. Т.

Утро 26 июля.