Полное собрание сочинений в 10 томах. Том 2. Стихотворения. Поэмы (1910–1913)

Полемика велась и вокруг жанровой специфики поэмы в контексте акмеистической жанровой традиции. «Новую поэзию, — писала об акмеизме Л. М. Рейснер, — <...> часто и не без основания упрекают за слишком узкое понимание художественных задач. Казалось странным, что эстетическая школа, объявив войну целому ряду других направлений (символизм, футуризм), сама в деле осуществления своих принципов не пошла дальше чисто лирической формы словесного письма. Эпос и драма — “большое искусство” — оставались в стороне, а вся тяжесть нового миросозерцания, целый ряд тем исторических и философских — оказались втиснутыми в хрупкие сонеты, рондо и канцоны. Перегруженный содержанием и ограниченный в объеме стих утратил свою нечаянную легкость, и чтобы не лишиться ясности и простоты, заменил художественную последовательность — схемой и логикой рациональной. Правда, уже делались попытки к исправлению этой досадной односторонности. “Открытие Америки” и “Пятистопные ямбы” Гумилева — первые большие вещи (акмеизма. — Ред.), переход от сгущенной миниатюры к чему-то большему» (Летопись. 1917. № 5/6. С. 363). Как об образчике «акмеистического лироэпоса» говорит об «Открытии Америки» О. Ильинский: «...в теме Музы Дальних Странствий важен не столько географический или приключенческий момент, сколько чисто лирическая тяга к тому, чтобы подчинить себе пространство, встать, как на гребне волны полного художественного всеединства» (Записки русской академической группы в США. 1986. № 19. С. 387). Для Е. Терновского «“Открытие Америки”, несмотря на “эпические” песни, не выходит за рамки лирического цикла», поскольку «для разработки такой темы требовалось иное отношение и к историческому материалу поэмы, и к самому типу поэмы» (Ternovsky E. Essai sur l’histoire du poeme russe de la fin du XIXe et du debut du XXe siecle: Великолепная неудача. Lille, 1987. P. 291).

Поэма обладает символическим подтекстом: открытие Америки трактуется герметическими учениями (Ф. Бэкон, трактат «Новая Атлантида») как начало великой цивилизации, которая должна возникнуть в Новом Свете, воплотив идеалы тайных масонских обществ (см.: Холл. С. 776–777). Особенности в трактовке Гумилевым подвига Колумба, возможно, связаны с его отношением к деятельности и идеалам масонства.