Берег Верхней Гвинеи богатМедом, золотом, костью слоновой,За оградою каменных грядВсё пришельцу нежданно и ново.По болотам блуждают огни,Черепаха грузнее утеса,Клювоносы таятся в тениСвоего исполинского носа.В восемнадцатом веке сюдаЛишь за деревом черным, рабамиИз Америки плыли судаПод распущенными парусами.И сюда же на каменный скатПароходов толпа быстроходныхВ девятнадцатом веке назадПривезла не рабов, а свободных.Видно, поняли нрав их землиВашингтонские старые девы,Что такие плоды принеслиБлагонравных брошюрок посевы.Адвокаты, доценты наук,Пролетарии, нищие, воры,Все, что нужно в республике, вдругС гиком ринулись в тихие горы.Расселились. Тропический лес,Утонувший в таинственном мраке,В сонм своих бесконечных чудесПринял дамские шляпы и фраки.— «Господин президент, ваш слуга!» —Вы с поклоном промолвите быстро,Но взгляните, черней сапогаГосподин президент и министры.— «Вы сегодня бледней, чем всегда» —Позабывшись, вы скажете даме,И что дама ответит тогда,Догадайтесь, пожалуйста, сами.То повиснув на тонкой лозе,То скрываясь средь листьев узорных,В темной чаще живут шимпанзеПо соседству от города черных.По утрам, услыхав с высотыПротестантское пенье во храме,Как в большой барабан, в животыУдаряют они кулаками.А когда загорятся огни,Внемля фразам вечерних приветствий,Тоже парами бродят они,Вместо тросточек выломав ветви.Европеец один уверял,Президентом за что-то обижен,Что большой шимпанзе потерялПуть назад средь окраинных хижин.Он не струсил и, пестрым платкомПодвязав свой живот волосатый,В президентский отправился дом,Президент отлучился куда-то.Там размахивал палкой своей,Бил посуду, шатался, как пьяный,И, не узнана, целых пять днейУправляла страной обезьяна.