Полное собрание сочинений

Возвратимся теперь к Индии и посмотрим, что тогда интересовало индусов. Оказывается, индусов очень мало волновало то, как устроен мир и кто их друзья, а кто враги (свет – тьма). Они смирились с тем, что какие-нибудь враги все равно придут и их убьют, сопротивляться они в это время уже не умели. Поэтому их интересовало только, как спасти свою душу и обеспечить ей приличное воплощение после неизбежной близкой смерти. Здесь верили в переселение душ; считали, что душа хорошего человека после смерти воплотится в человеческом теле, а если он был грешным, его душа воплотится в теле крокодила, что, конечно, уже менее приятно, или в теле асура, или дэва – это лучше, а если в теле воздушного (бирита) беса или подземного демона, то это совсем плохо. Так вот и вопрос: какие принять меры, чтобы обеспечить себе перерождение в тело человека? И имеет ли это смысл? В это время здесь уже были йоги, брамины, отшельники-аскеты, и всем этим очень заинтересовался гениальный мальчик – сын княжеского (кшатрия) рода Шакья. Звали его Сиддарта, или Шидарта. Он обошел всех мудрецов-учителей, не удовлетворился их учениями и создал свое собственное. Учение его было до крайности простым вначале и стало невероятно сложным через две тысячи лет.

Заключалось оно в том, что у людей есть желания, которые порождают при неудовлетворенности страдания, а страдания ведут к смерти, к новым воплощениям и новым страданиям. Следовательно, для того чтобы избавиться от страданий, надо ничего не желать, и тогда избегнешь и страданий, и смерти. Он сложил ноги калачиком, сел под пальму и стал ничего не желать. Но это оказалось дьявольски трудно. Говорят, что ему это все-таки удалось, и тогда он начал других учить, как это делать, и сотворил двенадцать чудес, потому что демон Мара (не демон Длинные Руки, а демон Мара, то есть иллюзия) насылал на него всяких чудовищ, например бешеного слона, блудницу, немедленное вступление в нирвану с отказом от проповеди и т. п. Но он с этим справился и стал «Буддой», то есть совершенным!

Гораздо труднее ему было справиться со своими ближайшими учениками. Один из них, Девадатта, усвоив учение, решил сделать побольше. Он ввел наряду с отречением от желаний строгий аскетизм. Сам Будда считал, что человек должен для спасения не страдать ни в коем случае, то есть получать достаточно пищи, и у него была чашечка, куда ему клали рис или овощи, заправленные постным маслом. Он питался одной такой чашечкой в день; если с постным маслом, да еще хорошим, то этого действительно достаточно. Будда запрещал прикасаться к золоту, серебру и женщинам, ибо это соблазны, распаляющие желания.

А Девадатта сказал: «Нет, мы еще и поголодать можем», и это было уже искушение; это было уже ни к чему. Хоть ты и можешь перенести голод, но зачем? Это же влечет страдания! Аскетизм категорически противопоказан идее Будды. И поэтому община Будды раскололась еще при его жизни, но многие все-таки слушали, что он говорит. Дамы знатные его приглашали к себе из любопытства. «Ладно, не прикасайся, – говорили они, – но ты и нам хоть что-нибудь расскажи». Давали ему взносы на общину. Сам он ни к чему не прикасался, но ученики брали и использовали на благо дела.

Учил Будда многих, так что после него осталась довольно большая память, но ни одного записанного текста – не публиковали его при жизни. Кончилось все это для него печально, потому что хотя он и построил свою систему абсолютно логически и, казалось бы, непререкаемо и действительно не впадал, видимо, ни в какие соблазны, тем не менее судьба уготовила ему такое искушение, от которого он не мог удержаться, – сострадание. Пока он сидел под пальмой и пользовался уважением всей Бенгалии, соседнее племя напало на княжество Шакья и перебило всех его родственников. Ему об этом сообщили. И восьмидесятилетний старик, самый уважаемый в Индии человек, пошел с палочкой по саду, в котором играл ребенком, по дворцу, где его воспитывали, и везде лежали его родственники, его слуги, его друзья, разрубленные пополам, искалеченные, изувеченные. Все было залито кровью. Он мимо всего этого прошел, но не смог остаться равнодушным и вошел в нирвану.