Полное собрание стихотворений

Голубочек сизокрылый,

Голубочек нежный, милый!

Отчего ты так уныл,

Легки крылья опустил?

Отчего ты всё вздыхаешь,

Плачешь, стонешь, иссыхаешь?

Где девался твой покой,

Век счастливый, золотой?

Прежде с милой пред зарею

Ты с голубкою своею

Страстно-страстно ворковал,

Не томился, не вздыхал.

Где теперь твоя любезна?

Видно, часть постигла слезна!

Не о том ли ты грустишь?

Ах! ее не оживишь.

Не один ты, друг мой, стонешь,

Не один в печали тонешь;

Злую грусть и я терплю...

Я — жестокую люблю.

   <1795>

242. СТИХИ {*}

НА ПРИСОЕДИНЕНИЕ ПОЛЬСКИХ ПРОВИНЦИЙ. КУРЛЯНДИИ И СЕМИГАЛИИ К РОССИЙСКОЙ ИМПЕРИИ

Всяк подвиг божеству возможен,

Бессмертна! нет тебе препон!

Еще венец к венцам приложен,

Еще возвысился твой трон!

Брать крепки грады россам мало, —

Рекла — и царства вдруг не стало!

И сильных вождь оцепенел!

«Где Польша? — вздрогнув, размышляет, —

Где ж будет, — в ужасе вещает, —

Российским подвигам предел?»

Нигде!.. Царица несравненна!

По сердцу ты народ нашла;

С тобой нам целая вселенна

Для храбрых подвигов мала.

И где противиться нам смеют?

Все слабы! Взглянем — и бледнеют;

Сверкнем булатом — и падут.

Да встанут страшны Энкелады,

Да кинут в россов гор громады,

Восхощешь ты — и тех попрут.

Но да молчит перун отныне

Державного орла в когтях!

Творец судил Екатерине —

Да царствует во всех сердцах!

И се невиданны народы

Чрез шумные камчатски воды

С подоблачных Кавказских гор

Гласят к ней сердцем и устами:

Владей, как бог незримый, нами!

Простри и к нам твой светлый взор!

Но что? И ты, страна блаженна,

С цветущих двинских берегов,

Венком оливным увязенна,

И ты среди твоих сынов

Чело покорное склоняешь?

И ты, Курляндия, желаешь

Екатерины дщерью быть?

О радость! о восторг! о слава!

Красуйся, Росская держава!

Чей блеск, чью мочь с твоей сравнить?

Ликуй с престола полвселенны

И ты, владычица сердец,

Чрез кою барды вдохновенны

Бессмертный обретут венец.

О! кто тебе в величьи равен?

Твой каждый шаг полезен, славен,

А трон незыблем: он стрегом

Сей верной грудью, сим колоссом,

С железной булавою россом —

Поднимет — и раздастся гром!

   <1795>

243. ОБЕЗЬЯНЫ{*}

Во всяком роде есть безумцы и буяны:

И глупы обезьяны

Однажды вздумали туда же рассуждать

И на Юпитера роптать,

Зачем изволил он лишь людям; скипетр дать!!

«Неужто люди нас, — кричат они, — умнее?

Неужто руки их для скипетра длиннее?

Неужели и в нас таких же нет даров:

Проворства, памяти иль, например, зубов

Для собственной защиты?

Так, точно ни за что Юпитером забыты!»

— «Изрядно же, — сказал им громовержец бог: —

Даю я вам на царство право;

Вручаю вам кротов и племя лис лукавых,

И зайца, славного давно проворством ног.

Довольны ль? Выбирайте сами,

Кто всех умней, кому царем быть между вами?»

— «Мне! Мне! — все в голос тут. — Нет, мне, а не ему».

— «Пустое! Я умней». — «Нет, я!» — «Так никому, —

Юпитер произнес, — И слушать вас не стану».

Читатель! Понял ли рассказ?

Оставим всё творцу: он знает лучше нас,

Что дать Петру и что Ивану.

   <1795>

244. ДУХОВНАЯ ПЕСНЬ, {*}

ИЗВЛЕЧЕННАЯ ИЗ 48 ПСАЛМА

Внуши, земля! владыки мира,

Народы! преклоните слух:

Высоку песнь взыграет лира,

Святый меня восхитил дух:

Я возношуся, я пылаю,

Я в горних небесах читаю

И важны истины пою!

Внемлите: сколь ни процветает,

Но тщетно, тщетно уповает

На силу человек свою!

Се яко кедр с холма высока

Главу подъемлет к небесам;

Бог рек — и во мгновенье ока

Повергла смерть его к стопам.

Что ваша сила в день кончины,

Надменны счастьем исполины?

Увы! от смерти нет щита!

Тогда и раб и друг оставит;

Ни брат, ни родший не избавит

Ниже ценою живота.

Нет искупленья! Нет отрады!

Еще ваш терем всех дивит,

Еще во цвете вертограды,

Но кто в них пиршество творит? —

Пришлец, пришлец, ко злату жадный,

Кто, яко волк несытый, гладный,

С весельем вашей смерти ждал;

А вы... вы в персть преобращенны,

И сан, и вы уже забвенны,

И самый след ваш здесь пропал!

Но коль мы редко вспоминаем

Ужасну истину сию,

Всечасно равных погребаем,

А чтим бессмертной жизнь свою.

Предавшися сует прельщенью,

Как звери токмо побужденью

Покорствуем своих страстей:

Зияет бездна перед нами,

А мы с закрытыми очами

Упоеваемся над ней!

И се... стремглав в нее упали!

О, горе, горе будет тем,

Которы слабых угнетали

В минутном счастии своем!

Невинных вздох не пропадает,

Творец на лица не взирает,

И страшный ад неумолим.

Злодеи! бойтесь, трепещите!

А вы, гонимы, не ропщите!

Есть бог, есть вечность обоим.

   <1795>

245. НАДПИСЬ {*}

К ПАМЯТНИКУ МОРЕХОДЦА ШЕЛЕХОВА

Как царства падали к стопам Екатерины,

Росс Шелехов без войск, без громоносных сил

Пустился в новый свет чрез бурные пучины

И три народа ^[1] ей и богу покорил.

   1795

246. ГОРЛИЦА И МАЛЬЧИК {*}

(Подражание французскому)

Когда блестящий день,

Явившись на земле, прогнал угрюму тень

Задумчивыя нощи

И светом землю устилал,

Сидела горлица на кустике близ рощи.

Случилося тогда, что мальчик тут гулял,

Гулял, резвился, забавлялся

И бегать там и сям пускался.

В руках у мальчика была

Каленая стрела.

Он птицу зрит уединенну,

Добыче радуется сей.